Аквариум

Витя шагал по дороге и в теплых красках вечернего солнца думал о том, что его рабство закончится уже завтра. Эта мысль внушала парню блеклое подобие радости. Лучше, чем вообще ничего. Но это было слабым утешением на фоне последствий его фатальной неаккуратности в «высоком искусстве» добывания трофеев. По поселку давно пополз слух, что Витя лжец и лицемер, который не прочь поживиться чужим добром. И даже теперь, когда он шел мимо чужих домов, некоторые люди демонстративно закрывали перед ним калитки, а маленькие дети бежали следом и кричали в спину гадости. Поэтому парень до скрежета зубов злился на себя, что из-за глупой ревности к девчонке поступил так неаккуратно, был унижен, потерял часы и обличен в обмане, потому что не все продумал с саженцами для этого старика.

В комнате парень присел на стул перед аквариумом. Все его стекло заросло, и рыб практически не было видно. Кое-где, с характерным бульканьем, к мутной поверхности поднимались пузыри. От растений тянулись наросты, качающиеся в воде грязной, зеленой бородой, от чего кусты «Людвигии» теперь походили на зловещие деревья из американского фильма ужасов. В тени под корягой, в центре аквариума, мелькнуло что-то зловещее и тут же скрылось. У Вити в душе появилось липкое чувство страха, что это неведомое существо затаилось где-то там, наблюдает за ним и ждет своего часа, чтобы поглотить, когда станет для этого достаточно большим. Рациональное убеждение в том, что ничего подобного там быть просто не может, парню не помогало. Он отчетливо чувствовал, что в его аквариуме поселилось что-то плохое и смертельно опасное.

В последний день исправительных работ солнце сквозь майку пекло Вите спину, пока тот с явной неохотой красил Ефимычу забор. Парень ворчал себе под нос разные ругательства, причудливым образом их соединял и проговаривал то, что получалось. Наиболее «удачные» он смаковал, мурлыча их себе под нос раз за разом. Все эти грязные словечки были посвящены неудобным друзьям, обидчикам и просто знакомым, которые отвернулись от него. Поглощенный этой сомнительной забавой, он не заметил, как сзади подошел старик:

— Вот у кого-то сейчас уши горят, — Николай Ефимович присел на лавочку.

Витя не нашелся с ответом и, насупившись, продолжил молча красить забор. Два человека: один — совсем юный, другой — поживший свое, погрузились в раздумья. В это время, в кроне старого дуба, растущего через дорогу, лениво чирикали воробьи, где-то на соседней улице протарахтел мотоблок, а соседский петух прокричал хрипло и кичливо.

— Небось к друзьям не терпится уже побежать?

— Нет у меня больше друзей…

— Как так? — удивился старик. — Были и вдруг не стало?

— Они оказались плохими друзьями, — Витя смотрел, как краска капает с забора на траву. — Такое понимать надо…

Старик надолго замолчал, и Витя, который на него в это время не смотрел, подумал, что тот задремал. Но Николай Ефимович снова неожиданно заговорил непонятным для парня тоном. Вроде и мягким, но в то же время строгим, словно старик готовился преподать ему важный урок:

— А что для тебя значит дружба, друг мой?

— Ясное дело, что, — Витя неожиданно для себя запнулся. — Дружба, ну, это, когда тебе удобно…

— Как, как?

— Вы не поймете. Моя дружба — не для всех. Такое понимать надо…

— Стало быть, мы с тобой, тоже, друзья, — Николай Ефимович улыбнулся. — Мне с тобой очень удобно. Так по хозяйству помогаешь…

— Не друзья мы с вами.

— Еще какие друзья. Через часик с забором закончишь и я тебя к соседке направлю. Погреб ей почистишь. Потом еще что-нибудь для тебя придумаем.

— Мы так не договаривались! — Витя бросил кисть на траву. — Не имеете права!

— Стало быть, права не имею? — Николай Ефимович почесал бороду. — Ну, ну. Если хочешь, то можешь отказаться, но тогда я отцу твоему скажу, что ты специально банки мои побил и материл меня, на чем свет стоит. Вот оно как.

— Но, это ложь! — Витя едва себя сдержал, чтобы не наброситься на старика. — Такое хамство манипуляцией называется! Это издевательство над человеком!

— Все так, но твой отец поверит немощному старику, а не попавшемуся на вранье сыну. Ну, так что, докрашиваешь забор и идем к Галине Евгеньевне?

— Ну вы и кадр…, - проскрипел парень сквозь зубы.

В погребе у соседки пришлось изрядно повозиться. Витя «сражался» с обилием заплесневелых банок и ветхих ящиков несколько часов, после чего вылез на белый свет усталый, пыльный и до красноты злой, как какой-нибудь потревоженный подземный зверек. Все это время Николай Ефимович пил с Галиной Евгеньевной в беседке чай и вел непринужденную беседу. Витя рывками направился к ним, чтобы высказать все, что он о них думает, но сделать этого не успел.

— Теперь иди и полей все саженцы, — властно сказала Галина Евгеньевна.

— И не подумаю! — топнул ногой Витя. — Коня себе купите и его запрягайте!

— Что же ты, Витя, деньги у Галины Евгеньевны стащил? — Николай Ефимович покачал головой. — Не хорошо. Придется все твоему отцу рассказать и попросить тебя в услужение еще на целую неделю…

— Заговор! — вскричал фальцетом парень. — Обман! Не имеете такого права!