Аквамарин

– Говорили, – нерешительно признается она. – Когда мы впервые остались с ней наедине – и с тобой, конечно же, – я сказала, какое счастье, что ребенок не пошел в отца и у нее нет жабр. Тут Моника посмотрела на меня очень серьезно и сказала: «Запомни как следует мои слова, Милдред. Мы должны забыть всё, что нам известно об отце Сахи. Мы должны вдолбить себе, что Саха – нормальный ребенок, так, чтобы самим поверить в это. Если мы этого не сделаем, Саха когда-нибудь окажется в опасности».

– То есть вы это знали.

– Нет! Да… Мы больше никогда об этом не говорили. Это были раны, которые нужно было держать заклеенными. Точка. – Она пожимает плечами и смотрит на меня беспомощно и смущенно. – Если годами твердить себе одно и то же, в конце концов поверишь. Ты можешь себе такое представить?

Я медленно киваю.

– И за всё это время никому не пришло в голову проверить, какие свойства есть у кобальта?

– Никому, – отвечает тетя Милдред.

Тут она смотрит на часы. Оказывается, время вовсе не останавливалось, наоборот, ей нужно срочно бежать, если она хочет вовремя успеть на работу в школу. Всё-таки каникулы у нее с завтрашнего дня.

– Если честно, – говорит она, вставая, – мне кажется, в историю с несчастным случаем поверить легче, чем в правду.

Именно это я и чувствую, сидя на диване в нашей крошечной гостиной.

Я продолжаю сидеть, пока она собирается. Она подходит ко мне, неловко обнимает меня, как она всегда это делает, и целует в макушку, точно так же, как в детстве. Сейчас это утешает меня.

Потом она уходит, а я провожу весь оставшийся день наедине со своими мыслями.

На следующее утро меня будит звонок планшета. Не могу понять, почему это происходит: каникулы, к тому же я уверена, что отключила функцию будильника!

Планшет продолжает звонить, а я почему-то никак не могу найти, где он отключается. Тут до меня наконец доходит, что это вовсе не будильник, а входящий вызов. Звонит Пигрит.

Что за трындец! Еще и половины восьмого нет!

Я жму на зеленую кнопку с твердой решимостью высказать ему всё, что об этом думаю, но, когда на экране появляется его лицо и я вижу, как он взволнован, тут же об этом забываю.

– Саха! – кричит он. – Я нашел! Я нашел про… ну, ты поняла. Теперь я знаю, что ты видела. Когда ты можешь прийти?

Я в жизни еще так быстро не выпрыгивала из кровати. Не проходит и двадцати минут, как я уже стою перед дверью их дома. И всё равно он говорит: «Ну наконец-то!» – и нетерпеливо увлекает меня в глубь дома.

Мы идем к нему в комнату.

– Мы с папой продолжили разбирать ящики, – рассказывает Пигрит и вынимает из ящика стола стопку бумаг. – И я нашел вот это.

Я смотрю на то, что он держит в руках. Бумага, исписанная мелким почерком.

– И что же это? – спрашиваю я.

– Это рукопись. Вернее, это перевод, сделанный моим дедушкой.

Пигрит кладет листы на письменный стол, достает из ящика книгу и кладет рядом.

– Перевод вот этой книги. Осторожно, – добавляет он, когда я хочу ее взять в руки. – Папа не знает, что я забрал ее к себе.

Я киваю, я уже научилась обращаться с этими старыми книгами. Аккуратно открываю ее. Она на корейском, я не могу прочесть ни слова. На обложке нарисован странный геометрический узор, по которому тоже невозможно понять, о чем речь.

– И?.. – спрашиваю я.

– Это перевод книги, – говорит Пигрит и указывает на первую строку рукописи. – Там написано название книги. Я сравниваю значки – всё сходится. Под ними перевод: «Случай Ён Мо Кима».

Ни о чем мне не говорит.

– Хорошо, – говорю я. – И о чем же там рассказывается?

– Об истории, которая произошла в 2037 году, то есть сто четырнадцать лет назад, – отвечает Пигрит. – 22 мая 2037 года южнокорейская полиция рано утром ворвалась в Институт биогенетики. Владельцем института был некий Ён Мо Ким, в те времена известный биогенетик. Полиция получила сигнал, что он проводит незаконные генетические эксперименты на людях. – Пигрит набирает побольше воздуха. – Ученый вроде как пытался вывести гибрид, полурыбу-получеловека.

У меня падает челюсть.

– Ох, – только и могу произнести я.

– Якобы он хотел создать людей, которые смогли бы жить под водой. Они должны были населить морское дно и осваивать природные богатства.