Аквамарин

Похоже, миссис Бреншоу намерения ее старшего сына пугают меньше, нежели наличие у него ушной камеры, аппарата, к которому в неотрадиционалистских зонах относятся неодобрительно.

– А это безопасно?

– Да, – заверяет Стив. – Не волнуйся.

И он уходит.

23

Я слушаю его шаги в холле, и у меня нехорошее предчувствие. Не могу понять почему. Звук закрывающейся двери отзывается в моих ушах как что-то ужасное и непоправимое. В открытое окно я слышу, как кто-то что-то кричит и потом хлопают три двери машины разом. Потом хруст гравия под колесами, всё удаляющийся и удаляющийся. Мне нужно было пойти с ними.

– А Стив владеет языком жестов? – спрашиваю я в пустоту.

Нора берет свою чашку, подносит было к губам, но со стуком ставит на место.

– Нет. Но мне нельзя было пойти с ними. Слишком рискованно.

Я представляю себе, каково это – быть запертым в старом темном резервуаре для рыбы. Ждать, не знать, что с тобой будет. А потом тебя вытаскивают трое мужчин, с которыми ты никак не можешь поговорить. Я должна была пойти с ними.

Миссис Бреншоу наливает кофе отцу Пигрита и спрашивает:

– Как ушная камера может быть безопасной? Она же передает, разве нет? А передатчик могут засечь.

Профессор Боннер кивает.

– Могут. Но тут не как с планшетами или коммуникаторами. Ушные камеры не регистрируются. Их покупают анонимно. Всё, что могут зафиксировать, – это местоположение и номер. А в Сихэвэне сейчас много приезжих из-за границы зоны, так что еще одна ушная камера вряд ли привлечет к себе внимание.

– Да, но она же будет транслировать сюда, к нам?..

– Нет, это не так работает. Ушная камера транслирует только в Сеть. А оттуда теоретически любой может посмотреть трансляцию. Конечно, только если у вас есть соответствующий пароль.

Похоже, это успокоило миссис Бреншоу. Она склоняется над стеклянной столешницей, дотрагивается пальцем до одного из символов меню и ищет.

– Ага, вот. «Зал для вечеринки», – произносит она. – Наверно, это оно и есть?

Не дожидаясь ответа, она включает трансляцию. Над столом возникает голограмма, но там пусто.

– У вас умный сын, – считает профессор Боннер. – Он догадался не включать камеру, пока не оказался далеко отсюда.

Миссис Бреншоу вздыхает и опускает руки на колени.

– Как назло, мужа именно сегодня нет… Звонить ему опасно, да? У нас есть такое правило в организации: никаких звонков и писем, если речь идет о субмаринах.

– Очень разумное правило, – соглашается профессор Боннер и делает глоток кофе. При этом его взгляд падает на меня. – Саха, – говорит он. – Что с тобой? Ты такая… тихая?

В тот момент, когда он произносит это, я вдруг осознаю, что сижу вся скрючившись, будто пытаюсь спрятаться за подлокотник дивана. Я выпрямляюсь, заставляю себя опустить плечи.

– Просто вспомнила кое о чем, – отвечаю я. «Это скорее всего от испуга, – говорю себе. – От шока из-за нападения». – О том, что однажды встретила субмарина.

Все взгляды обращаются на меня.

– Правда? – спрашивает миссис Бреншоу.

– Да, – говорю я. – Это было в последний учебный день. Довольно далеко в море. Он сказал, что его зовут Плавает-Быстро.

Глаза миссис Бреншоу и Норы Маккинни становятся огромными от удивления, у обеих одновременно. В другой ситуации это выглядело бы забавно.

– Он назвал тебе свое имя? – не может поверить Нора.

– Да, – подтверждаю я. – Он был… мил.

И действительно, тут я понимаю, что это был первый человек в моей жизни, сказавший мне: «Привет, красавица».

– Но когда я объяснила ему, что я пришла с суши, он бросился наутек.

Они обмениваются многозначительными взглядами, потом Нора произносит:

– Саха, это просто невероятно. Одна встреча – и ты узнала их лучше, чем мы за многие годы. Ты могла бы стать бесценной посланницей, ты это понимаешь?

Я лишь криво усмехаюсь. Что тут скажешь? Сейчас у меня несколько иные проблемы.

И тут включается трансляция.

– Ну что, поехали, – произносит очень громко голос Стива, а на голограмме появляется прыгающее изображение. Мы видим то, что видит Стив: белесую, мощенную камнем дорожку вдоль территории порта, сухие кусты, сетку вокруг рыбоводного цеха и то и дело акваторию порта на заднем плане.

Джон настраивает голограмму таким образом, чтобы нам со всех сторон было видно одно и то же. Стив и остальные особо не переговариваются, слышно в основном сопение. То и дело он оглядывается по сторонам, чтобы удостовериться, что за ними никто не следит.

– Погоди, – произносит чей-то голос. Появляется плоское лицо с японскими чертами. Это, наверно, Харуки. Он напряженно куда-то вглядывается, потом улыбается. – Всё в порядке, они прошли.

Кто прошел? Этого мы не узнаем.

К прыгающему изображению надо привыкнуть.

– За стеной – вниз, – говорит Стив. Снова безумная чехарда, сухая трава, камни. Потом забор, калитка, кодовый замок.

Мы видим, как Стив достает записку с кодом.

– Пять, один, – говорит он и нажимает нужные кнопки. – Один, два. Ноль, три.

Замок издает короткое жужжание, и калитка открывается.

– Заходим, – шепчет Стив.