Акула в камуфляже

– Зачем? Полюбоваться на него? Найдем мы тот кончик в тумане и сумерках, как же! – злобно сказал Лайонс. – Да скорее всего окончательно раздраконило вашу яхту льдинами. Удивительно, что этого не случилось раньше. Что, сами не видите, какая каша?! Нужно уходить отсюда, пока нас самих не затерло. Я вообще с самого начала не хотел возвращаться сюда вместе с вами, мисс! Но вы же настаивали, хотели с чем-то там разобраться на месте, своими глазами посмотреть… Ладно, я пошел навстречу. Вот, смотрите. Только разбираться не в чем. И так все ясно. Точнее, разбираться мы будем не здесь, не сейчас и совсем в другом составе. Кстати сказать, ценнейшее оборудование корейской фирмы пропало вместе с яхтой. А ведь если бы специалисты, тот же самый уважаемый Кай Чун Бань, обследовали его, это могло бы пролить свет на причины катастрофы и непонятного исчезновения ваших яхтсменов. И что же? Мы как раз пытались снять это оборудование с борта яхты, спасти его, но тут ваш человек устраивает это дикое нападение! Покушается на убийство, каково?! А потом скрывается со своим напарником, тоже членом вашей экспедиции, в неизвестном направлении. Почему скрывается? Совесть нечиста? Понял, что покушение сорвалось, и решил удрать куда глаза глядят? Поневоле призадумаешься! Вы же утверждаете, что знать ничего не знали о планах своего ныряльщика. Позвольте вам не поверить. Поставьте себя на мое место, мисс. Вы бы поверили?!

Выслушав эту отповедь, Людмила Александровна некоторое время задумчиво молчала, приводя мысли в порядок и подбирая слова для ответа. Мыслей в голову приходило много, грех пожаловаться… Одна беда – соединить их в единое непротиворечивое целое Белосельцева пока что не могла.

– Не собираюсь я ставить себя на ваше место. Я уж как-нибудь на своем. Простите, мистер Лайонс, но сказанное вами идет вразрез всякой логике! – холодно сказала она, надменно вскидывая подбородок. – Вы утверждаете, что наш ныряльщик первым напал на вашего корейского э-э… партнера. Исходя из этого вы строите какие-то туманные выводы. Но где доказательства ваших слов?

– А дротик с российской маркировкой не доказательство? – вступил в дискуссию Кай Чун Бань.

– Нет. Для меня – не доказательство. Откуда мне известно, где вы взяли этот дротик? И вообще, строить подобные обвинения на одном «гвозде» – это нонсенс!

– Это почему же на одном, как вы изволили выразиться, «гвозде»? – возмущенно засопел Эдуард Лайонс, который в запале спора даже про страх перед плавучими льдами позабыл. – А наши свидетельские показания, они что, не в счет? Для вас – может быть, но в исполкоме МОК к ним прислушаются! Я в этой организации фигура не из последних.

Глаза Людмилы Александровны коротко и зло блеснули. Заметивший это врач только головой покачал: он неплохо знал Белосельцеву.

– Изначально речь шла о том, что поисково-спасательная экспедиция вашего национального олимпийского комитета будет сотрудничать с нашей, международной, – продолжал разошедшийся американец. – Вы не можете упрекнуть меня в предвзятости, к вашему сведению, это я настоял на вашем приглашении для участия в поисково-спасательных работах! Да-да, можете поинтересоваться у Фридриха Роттенберга, он подтвердит. А что получилось на деле? Нам такого сотрудничества даром не надо! Мне, как представителю Международного олимпийского комитета, совершенно очевидна не только некомпетентность российского НОК, пославшего такую, мягко выражаясь, странную спасательную команду… Это было бы еще полбеды. Налицо – террористическое нападение на представителя уважаемого спонсора нашей регаты. О случившемся я буду вынужден информировать не только исполком МОК, но и ведущие мировые СМИ…

– Че-пу-ха! – не выдержав, прервала американца Людмила. – Презумпцию невиновности еще никто не отменял, степень вины определяет суд, а уж тем более в случае обвинений в терроризме или покушении на убийство.

Станислав Васильевич украдкой взглянул на корейца у штурвала – тот слушал совершенно спокойно, лицо его напоминало сейчас маску. Кай Чун Бань смотрел на Белосельцеву с холодным отстраненным интересом.

– Я не говорю об официальном обвинении, – уверенным тоном произнес Лайонс. – Но общественное мнение будет на нашей стороне, не можете вы этого не понимать.

Людмила Александровна понимала. Еще как понимала!

– Называя вещи своими именами, вы попросту хотите дискредитировать российский национальный олимпийский комитет в глазах мирового сообщества, – сказала она, твердо выговаривая каждое слово. – Но это вам не удастся! Никто не позволит вам наклеивать на наш комитет ярлыки такого рода.

– Вот как? – брови Эдуарда Лайонса удивленно поползли вверх. – Ваши слова – полнейшая чушь, при чем тут дискредитация? Но хотя бы и так, только я отнюдь не наклеиваю ярлыки. Я попросту называю вещи своими именами, а это – несколько другое дело, а? Не удастся, говорите? Почему, позвольте узнать?