Актриса

— Петр, знаешь, я так сегодня устала — ничего в рот не лезет. Отнеси, пожалуйста, всю эту еду Елене Николаевне на вахту. Даже если ее подменить, она постесняется прийти сюда и нормально поесть. И попроси кого-нибудь, чтобы ей принесли из бара чай или кофе… чего-нибудь горяченького. Она сегодня с утра в трудах праведных, а впереди еще ночь дежурства. Обратил внимание, как она сегодня особенно хороша?

— Сегодня все женщины необыкновенно хороши, — заметил Петр и, не прибавив, как обычно: «но моя зайка лучше всех», отправился выполнять поручение.

Два часа спустя, когда гости были сыты, посетили бар с крепкими напитками, потанцевали, поиграли в лотерею, поучаствовали в аукционе и уже слегка подустали, появился торжественный Домовой в белом смокинге с черной бабочкой, позаимствованном в костюмерном цехе, и провозгласил:

— Уважаемые дамы и господа! Мы приглашаем вас во двор нашего театра, где состоится праздничный фейерверк.

Гости дружно закричали «Ура!» и ринулись в гардероб за верхней одеждой.

На плечо Алены легла тяжелая теплая ладонь.

— Ты долго где-то отсутствовал, Петр, — не поворачивая головы, тихо сказала Алена.

— Зато я никак не мог пробиться к вам… Что естественно. Вы — главная персона на сегодняшнем празднике.

Резко обернувшись, Алена увидела улыбающегося во все свои сто ослепительных зубов Стивена.

— Я хотел поблагодарить вас за прекрасный вечер и попрощаться. Через три дня я улетаю домой.

— Надеюсь, не навсегда, — вежливо улыбнулась Малышка. — Как сегодня Катя? Она так переживала, что не может быть на юбилее.

— Сейчас спросим. — Стивен извлек из нагрудного кармана маленький плоский мобильный телефон и, ткнув несколько кнопок, ласково спросил: — Как себя чувствует мое сокровище? Полно сил и оптимизма?

К изумлению Алены, ответ Кати был таким продолжительным и, видимо, эмоциональным, что Стивен даже слегка поморщился и несколько раз безуспешно попытался прервать ее. Алена поежилась и почему-то вспомнила то, другое лицо этого человека, стоявшего на пороге воробьевской квартиры.

— Никаких сомнений! Все будет прекрасно! В твоем возрасте организм работает безупречно. Передаю трубку Алене Владимировне.

— Катюша, дорогая, от всего театра тебе огромный привет. И, пожалуйста, не расстраивайся.

Катин невеселый голосок без видимых на то причин почему-то встревожил Алену.

— Хочешь, я сейчас приеду к тебе? — неожиданно вырвалось у Малышки, и она сама несказанно удивилась своему порыву.

Стивен забрал у нее трубку и с легкой ласковой укоризной сказал Кате:

— Ну вот, не стыдно? Пожалуйста, возьми себя в руки.

И опять Алене почудилось за этими простыми, ничего не значащими словами нечто большее, и, проверив себя еще раз, она вдруг поняла, что сейчас в ее силах, пока еще не поздно, предотвратить что-то неумолимо надвигающееся, беспощадное и страшное. Она с тревогой взглянула на Стивена. Но американец смотрел поверх ее головы:

— А вот и приближается мой потенциальный убийца. По-моему, мой час пробил.

Алена быстро повернулась и увидела спешащего к ней Севку.

— Он сегодня загадочен и элегантен. — Стивен с иронией оглядел смокинг Домового.

— Алена Владимировна, я за вами, — издали заговорил Севка. — Давайте скорей. Без вас мы же не можем начинать.

Алена шагнула навстречу юноше, схватила его за руку. На нее глянули добрые, умные, блестящие глаза. Но сейчас, в предвкушении фейерверка, помимо всегдашнего всепонимания в них сверкал азарт.

— Что-нибудь случилось, Алена Владимировна? — нетерпеливо произнес Домовой.

— Пока нет, — опять непроизвольно выскочило у Алены, и она, не выпуская руки Севки, тихо спросила: — Скажи мне честно, все… в порядке?

Севка переступил с ноги на ногу, как готовящийся к скачке жеребец, и, мимолетно взглянув на Стивена, ответил:

— Не то слово! Полный о’кей!

В дверях, ведущих из фойе театра на улицу, появился недовольный Сиволапов с Алениным пальто в руках.

— Все, все, бежим! — Алена тряхнула головой, освобождаясь от неясной щемящей тревоги. — Пойдемте, Стивен!

Фейерверк превзошел все ожидания. От нескончаемого фонтана петард, серебряных зигзагов, цветных светящихся шаров и комет в переулке стало светло, как днем. Пальба выгнала жителей близлежащих домов на балконы. Полураздетые, ошалевшие от счастья дети носились с дикими воплями возле домов. Ополоумевшая армия бездомных кошек издавала звуки, наводящие на мысль о конце света. Казалось, этот грохот, свет, суета возродили в людях дремлющие варварские инстинкты. Гладышев лупил в воздух из экзотического ружья золотыми шарами, рассыпающимися водопадом брызг. Директор театра Пожарский подхватил на руки визжащую от восторга Мальвину и кружил ее в быстром вальсе, пока оба не рухнули на мягкий ковер устеленного листопадом газона. Молодежь театра, взявшись за руки, вертела с головокружительной скоростью хоровод, а в центре его Маша Кравчук, задрав до плеч юбку, лихо отплясывала канкан.

Стивен и Сиволапов, стоящие рядом с Аленой, хохотали от души, и Малышка слыша заразительный чистый смех Стивена, чувствовала, как отпускает стиснувшая сердце тревога.