Актер. Часть 2

Она ехала по шоссе, держа курс только вперед. У нее были при себе документы, подтверждающие, что она работала на Интерпол. Через час ее ждала встреча с Радеком.

***

Давид сдержал свое обещание. Велев привести русского в божеский вид (отмыть от грязи и переодеть в нормальную, цивильную одежду), Давид привез Радека в дом, снятый ею на побережье Лозанны. Но прежде, чем пустить ее к Радеку и оставить их наедине, Давид отвел ее в сторону:

— На два слова, Элене.

— Что ты хочешь? — она устало на него посмотрела. Деньги на его счет были переведены, и для нее их с Давидом история закончилась.

— Во-первых, ты заплатила мне на полмиллиона больше. Зачем? — он испытующе заглянул ей в лицо.

— Это не для тебя. Это ты отдашь семьям тех, убитых. У этих мужчин ведь были семьи, дети?

— Ясно. Да, у них были семьи, но... — Давид на секунду замешкался и все-таки дотронулся до ее плеча, на удивление мягко. — Но ты думаешь, мои люди не знали, на что они шли?

Она молча отстранилась.

— Хорошо, я им передам. За это тоже спасибо. — Теперь он помолчал. — Но вообще-то я другое хотел сказать. Я твой должник, Элене. И если тебе вдруг когда-нибудь понадобится моя помощь, ты знаешь, как разыскать меня.

— Мне ничего не нужно.

— И тем не менее! — Мужчина повысил голос. — Я серьезно тебе говорю, я твой должник. И если тебе вдруг потребуется...

— Хорошо, — вздохнула она. — Прощай, Давид.

— Нет, «до свидания». Я не прощаюсь, Элене... или как там тебя? — он неожиданно улыбнулся. Странно, но у него была совсем неплохая улыбка. Еще с минуту он смотрел на нее, точно пытался запомнить, удержать в памяти ее лицо, а потом он ушел.

Давид был прав: он и она еще встретятся. Но это будет всего только раз и уже при других обстоятельствах.

А пока, заперев за ним дверь, она вернулась в комнату.

— Ну здравствуй, Лиз! — Радек качнулся к ней, обвил рукой ее талию и вдохнул ее запах. Запах, ближе которого у него не было. Она уткнулась в его плечо («Живой!») и прошептала:

— Здравствуй.

Они не знали, что в эту минуту Кох входил в одну из камер «Орбе». Прикрыв за собой дверь, Альфред приблизился к заключенному:

— Ты интересовался русским? — Мужчина кивнул, не сводя с него странного, будто мертвого взгляда. — Так вот, час назад твой русский друг совершил побег. Сколько ты дашь мне за сведения, которые помогут тебе найти его... и одну милую девушку?

К тому моменту Элене перевела ему третий транш, и Коха уже ничего не держало.

Заключенный внимательно посмотрел на него, словно что-то прикидывая. «Неужели он понял, что я помогал готовить побег? — сердце Коха испуганно ухнуло, но тут же утешил себя: — Да нет, невозможно!»

Между тем заключенный поднялся и подошел к нему ближе, почти вплотную. Кох трусливо попятился. Мужчина протянул руку:

— Мобильный. Закрытый канал для звонка. И — да, — он вскинул левую бровь, — назови сумму, которую ты хочешь за информацию.

— Слав... — Он попытался поцеловать ее, но Лиза отстранилась. Порывшись в нагрудном кармане куртки, она протянула Радеку хорошо знакомый ему металлический ключ, — вот, возьми. Это от тайника в Чехии, который ты заложил по моей просьбе... помнишь? Деньги, паспорт и то, что потребуется тебе, чтобы исчезнуть, уже там. Я отвезла. Теперь вот что. — Делая вид, что не замечает ставшее настороженным выражение его лица, она шагнула к шкафу и, распахнув створку двери, достала дорожную сумку. — Здесь комплект сменной одежды, еще один паспорт, наличные и две банковских карты. Через... — взгляд на часы, — двадцать минут мы должны расстаться. Мне придется уйти.

— Когда мы встретимся? — наблюдая за ней, Радек сунул руки в карманы.

— Когда-нибудь, — поняв, что он не спешит забрать сумку, она опустила ее к его ногам. — Когда все успокоится. Но я буду ждать от тебя добрых вестей. Когда ты покинешь Швейцарию и приземлишься в Чехии, то дай мне знать. Я буду держать за тебя кулачки.

— Подожди, подожди, — Родионов покачал головой. — Лиз, ты что, со мной не поедешь?

— Я не смогу. Я не могу.

У него екнуло сердце:

— Так, объясни, почему?

— Ты знаешь, почему, — сейчас она смотрела ему в глаза. И вот тогда он все понял.

— Ты что же, по-прежнему ищешь его? — Он не хотел верить в то, что уже прочитал в ее взгляде.

— Я уже его нашла.

— Когда?

— Несколько лет назад.

— И ты до сих пор... в того мальчишку?

— Нет, Слав. Всегда.

Боль, обжегшая ему сердце, была такая, что Радек вообще перестал дышать. А потом боль отозвалась горечью и отчаянием. «Вот и все, — Родионов потерянно глядел на нее, — я все-таки тебя потерял». Впрочем, он всегда знал: она никогда ему не принадлежала. Просто были он и она. Просто мужчина и девочка. Просто друзья, да, самые лучшие. Но она никогда его не любила так, как женщина любит мужчину. И можно было пасть на колени, начать умолять ее и упрашивать, но... Но он знал ее лучше, чем любой другой человек. И он знал, когда она принимает окончательное решение.

— Твой ответ окончательный, и отмене не подлежит. Да, Лиз?

— Точно, — она попыталась улыбнуться.

Так они расстались.