Актер. Часть 2

У той, которую он любил, были такие глаза. Только теперь этот взгляд появлялся у неё крайне редко. Много лет назад она научилась скрывать его за стальной броней, чтобы никто не мог разглядеть в ней подавленность, смущение, страх или боль, чаще всего замешанную на ужасе от общения с Чудотворцем.

Как это случилось? Почему так произошло?

Радек тяжело опустился на табурет и потер ежик отросших волос. Подавив вздох («Лиз, прости!»), он уронил голову в подставленные ладони. Каждый раз, когда Радек думал об этом, его накрывал мучительный стыд. Наверное, самое страшное, что есть и ест человека — это угрызения совести. Хотя — видит Бог! — он отдал бы все, чтобы раз и навсегда расплатиться с совестью по счетам или, что лучше, чтобы этого прошлого никогда не было, но увы.

Оно — было.

Нет смысла, каясь, подробно рассказывать, как тебя воспитали родители, считавшие тебя на фоне твоих же ровесников чуть ли не избранным. Гораздо важней, как ты использовал то, что зрело в тебе. Свой дар чтеца душ, а вернее, его темную сторону Радек по-настоящему ощутил и принял в свои неполные двадцать три. За год до этого он схоронил мать, умершую от тромбоза. Отец еще раньше сгорел от рака. В том незапамятном 20ХХ-м он, тогда еще Вячеслав Родионов, один из самых перспективных студентов Художественного института имени Сурикова остро нуждался в наличных деньгах. После лечения матери остались долги. Мать, которая всегда была щедрой, даже в свои последние дни жила на широкую ногу, как умела и как привыкла.

Продажа картин, написанных им, пусть талантливым, но пока безвестным художником, прибыли не принесла. Конечно, можно было перехватить у друзей, но Славка никогда так не жил. На родственников, которые к тому моменту и так уже дважды пытались отсудить у него квартиру и небольшое ювелирное наследство, оставшееся от отца, рассчитывать и вовсе не приходилось. Одним из вариантов разобраться с долгами мог стать кредит, взятый в банке. Но жить ты будешь на чужие, а отдавать, как известно, свои. И вот тогда Родионов впервые решил использовать свой талант, чтобы продать оставшиеся от отца золотые монеты.

Покупателя он присмотрел на Арбате, когда приходил туда рисовать. Тот человек не был ювелиром или любителем изящных искусств, но одним из тех хитрозадых старпёров, которые часто пасутся у магазинов, занимающихся скупкой старинных икон и «ювелирки», чтобы перехватить у неопытных юных наследничков, немощных стариков или вдов что-то по-настоящему ценное и облапошить их, купив это за дешево. Итогом сделки, которую Славка провернул за двадцать минут, стало то, что жадничавший старикан поплыл и купил монеты втридорога. Полученных денег хватило, чтобы покрыть все долги матери и жить на остаток суммы еще с полгода. Потом деньги, как водится, кончились.

Он говорил себе, что надо искать иные пути и более приличные способы, как заработать, но... Но следом за этим в его голову стучалась другая мысль: зачем вообще продавать монеты, если их можно оставить для образца, а спекулянту всучить хорошо выполненную художественную подделку?

Славка уламывал себя примерно с неделю. И уломал. Но дело было не столько в желании срубить денег по-быстрому, сколько в том, что он еще помнил охвативший его будоражащий азарт и вкус победы на языке, когда он уделал противника.

На подготовку второй акции ушло четырнадцать дней. Сделать оттиск, форму и съездить в цех при институте, чтобы отлить монеты. Затем добавить патину старины и изготовить поддельный сертификат, воспользовавшись для этого документами, также оставшимися от отца и подтверждавшими пробу золота.

В этот раз Славка приглядел подходящую жертву — алчного мужика лет сорока — в Третьяковке. Молниеносный наскок, ловко начатый разговор, проникновенный взгляд, крючок с подходящей наживкой, заброшенный в тину человеческих желаний в нужный момент — и покупатель не только купил подделку, но и подмахнул Славке бумагу о том, что не будет иметь претензий, если вдруг окажется, что монеты фальшивые. И — понеслась. Еще пара подобных акций, а потом операции пошли уже по накатанной. Менялись только места (магазины, выставки, галереи), города (Москва, Загреб, Киев, Минск) и сюжет, обычно начинавшийся со слов: «Я вынужден быстро продать кое-что очень ценное». Так, мало помалу развивая талант читать в людских душах, Славка научился буквально за минуты выбирать подходящую жертву и обчищать ее — безукоризненно.

Его дар не сказал ему только одно: за ним следили. Ему позволяли отточить навыки до совершенства и нагулять жирок, как забойной скотине. Он узнает об этом, когда ему исполнится двадцать пять. К сожалению, среди общелканных им покупателей окажется «шестерка», работавшая на ОПГ Чудотворца.