Актер. Часть 2

    В пять утра другого дня они отправились смотреть на развод мостов в Питере. Объятия его рук, когда она, прижавшись затылком к его плечу, смотрела на черную воду Невы. Затем — маленькое кафе, крохотные пирожные, разговоры и запах свежеиспеченного хлеба. Александровская колонна, ставшая с чьей-то легкой руки Александрийским столпом в школьных учебниках. Дворцовая площадь и «Эрмитаж». Алекс долго стоял у Мадонны Да Винчи. Пользуясь тем, что он отвлекся, Элисон отошла от него и, опустив руку в карман плиссированной юбки, направилась к двум мужчинам, которых заметила еще в «Пулково». Один на ее вопрос что-то бросил по-чешски, другой отшутился на русском. Поговорив с ними пару минут, она вернулась к Алексу, подергала его за рукав:

    — Слушай...

    — Что? — удивился он, заметив ее растерянный взгляд.

    — Ты представляешь, Исаев приставил к нам телохранителей!

    — Каких?

    — Вот этих, — и она указала ему подбородком на мужчин.

    — Андрей? Ну, он может, — Алекс взял ее за руку, поцеловал онемевшие пальцы.

    — А зачем ему это? — расстроилась она.

    — А у него, видимо, повышенная ответственность за друзей, — покосившись на мужчин, он, успокаивая, притянул ее ближе к себе.

    На обратном пути в такси он задумчиво заметил:

    — Знаешь, у вас очень красивый город.

    — Ты имеешь в виду Питер? — после общения с топтунами Алиса все еще нервничала.

    — Да, Питер. Скажи, ты бы хотела здесь жить?

    — Если честно, — она попыталась улыбнуться ему, — мне больше нравится Пушкин.

    Странно, но Алекс оказался гораздо опытней, чем она себе представляла. И в определенной сфере он точно знал больше ее. В ту ночь (спасибо «заботе» Исаева!)  она никак не могла ни расслабиться, ни уснуть. Но очнулась она от того, что, как ей показалось, Алекс пытается сесть:

    — Что?

    Как в полусне возникла его улыбка, потом его обнаженный силуэт. Мгновенный холод внизу живота, когда он потянул с нее простыни. Она вскинулась.

    — Тихо, тихо, — горячие пальцы, скользнувшие ей между ног, сводящее с ума движение языком, проникновение сверху вниз и внутрь . Ее мгновенная реакция — протяжный крик, и следом за ней — вспышка ревности.

    — Алекс, откуда... подобные знания? — с внезапной злостью, но не сдержав стон, осведомилась она.

    — Порнушку когда-то смотрел. А ты что подумала? — Ей показалось или он действительно усмехнулся?

    — Что? — не веря своим ушам, она приподнялась на локтях и ошеломленно уставилась на него. — Что ты смотрел?

    — Порнушку. Один. Лежи, — и снова ласкающие и бесстыдные прикосновения.

    — О господи! — закрыв локтем лицо, она откинулась на матрас. И как бы пошло это не прозвучало, но за повторение последующих десяти минут она бы пообещала ему все, что угодно, причем до конца ее жизни.

    И снова утро, и снова желтый фасад старинного особняка Кочубеев. После очередной поездки в Питер Алиса была вялой, но спать ей совсем не хотелось. Извинившись, Алекс на пару минут вышел из номера. (Позже она узнает, что он звонил Исаеву, чтобы выяснить, какого лешего тот пристроил к ним охрану?) Услышав Исаевское безмятежное: «А это чтобы тебя опять не утащили в «Панкрац», чех с иронией пообещал в ответ прислать Андрею открытку из Питера. На что Исаев, ловко сославшись на неотложные дела, нажал на «отбой», пока легкое препирательство с чехом не превратилось в спор. Послушав короткие гудки в мобильном, Алекс чертыхнулся, сделал пару шагов по коридору и, развернувшись, оперся руками о подоконник.

    Ужасно не хотелось портить настроение ни Элисон, ни себе. Зачем на это пошел Исаев, чех тоже не знал. Машинально вглядываясь через стекло окна в аллею, за которой растеклись невысокие пятиэтажки и миниатюрное дворовое футбольное поле, Алекс вдруг поймал себя на том, что вслушивается в долетавшие до него возбужденные крики мальчишек. Следом пришла жажда движения. Чех вернулся в номер. К тому времени Элисон уже пристроилась делать себе маникюр.

    — Пойдем на улицу? — боясь, что она откажет ему, предложил он.

    — Или один, у меня тут... вот, — она показала ему лак для ногтей.

    — Я не хочу тебя одну оставлять.

    Глаза в глаза, и она с улыбкой поднялась:

    — Ну пойдем.

    Через пару минут она, устроившись под деревянным грибком и забыв про лак, ошеломленно наблюдала, как Алекс увлеченно гонят с мальчишками мяч. Те, опешив сначала, как-то на удивление быстро приняли его в компанию.

Правда, один из подростков отошел в сторону и щелкнул Алекса камерой на мобильном. В тот момент Элисон нашла глазами топтунов «от Исаева». Но мужчины не волновались, не дергались, и она успокоилась. Через пару минут к футбольному полю стали подтягиваться и другие зрители, преимущественно девчонки. Напряженные лица, в глазах — неверие пополам с «ой, мамочки, да это же ОН!» Примерно догадываясь, чем это кончится, Алиса улыбнулась. Между тем две девушки лет восемнадцати-двадцати долго о чем-то переговаривались, после чего одна из них смело выступила вперед. Жгучие черные волосы, дерзкие синие глаза, ультракороткая юбка и пухлый рот. Симпатичная, очень. Видимо, королева двора. Дождавшись перерыва в игре, девушка кокетливо прокричала: