Актер. Часть 2

    — А это вы тот самый актер Александр Ресль? — Чех обернулся, бросил взгляд на Элисон (та даже не шевельнулась), перевел глаза на девчонку и кивнул. — А можно автограф? — обрадовалась та.

    — И мне! И мне! ... А мне селфи. Можно? — понеслось со всех сторон.

    — С удовольствием, — профессионально соврал Алекс. Смотреть на него, взъерошенного и в запыленных кроссовках, было довольно забавно. Не забавно было глядеть на то, как он попозировал отдельно с каждой девицей на мобильний, потом на неведомо откуда взявшийся фотоаппарат, а затем все эти поклонницы попытались поцеловать его, и он привычно подставил щеку.

    И с одной стороны ты, конечно же, понимаешь, что он — звезда и долго ею останется, и что к подобным ответным знакам вежливости его обязывает профессия. А тут у девчонок, увидевших его у себя во дворе, чуть ли культурный шок не случился. А с другой стороны... а с другой, в тебе бушует ревность. И ты уже разложила внутри себя такой костер, что проще подняться с лавки, прихватить лак для ногтей и, добродушно улыбнувшись ему, вернуться в гостиничный номер.

    — Дамы, извините меня. Но мне правда пора, — для начала догнал ее его голос.

    «Вообще-то, не стоит. Вообще-то, мне все равно», — ответила ему её спина.

    — Ой, а вы завтра придете? — встревоженно застрекотали девчонки.

    — Может быть, — он улыбнулся и отправился ее догонять, а, догнав, зашагал с нею рядом: — Ты что, обиделась?

    Она тут же продемонстрировала ему свою фирменную улыбку:

    — Нет, конечно. С чего ты взял?

    — Ну вообще-то я думал, что ты это оценишь.

    — Я? — В этот момент они дошли до парадной двери.

    — Так ты же винила меня за то, что у меня вечно не хватает терпения давать автографы всем желающим?

    — Чего?.. А, ну да. — И она едко кивнула.

    «И как я это забыла?» — могла бы добавить она, но вместо этого ухитрилась на шаг обогнать его и захлопнуть тяжелую парадную дверь прямо у него перед носом. Тем не менее, дверь за ее спиной распахнулась мгновенно.

    — Я все понял, — удовлетворенный смешок, — ты же маленькая ревнивая собственница, miminko.

    — Ага. Ха-ха.

    — Да еще и со старшими споришь...

    — Так, иди ты нафиг, — окончательно разозлилась она и ахнула, когда он словами: «Фи, Элисон» поднырнул под нее и закинул себе на плечо. — Отпусти немедленно, — всполошено зашептала она, — нас же могут увидеть.

    — Ну, пусть посмотрят. — Он понес ее в номер. — И кстати, тебе не кажется, что мы очень подходим друг другу?  Может, мне на тебе жениться?

    — Еще чего.

    — Не передумаешь?

    — Нет. Мой папа, знаешь ли, не одобрит.

    — Жаль. Dobrý den, — на ходу очень вежливо поздоровался с кем-то он.

    Элисон замерла, сообразив, что это «кто-то» встретился им в коридоре. Затем приподняла голову. Одной рукой она держалась за чеха, другой пыталась отвести от лица непослушные пряди волос. И подавилась смешком, встретившись взглядом с интеллигентным старичком, проживавшим в соседнем номере.

    — Добрый день, — смущенно пискнула она. Плечи чеха затряслись от беззвучного смеха.

    — Добрый день, молодые люди. Добрый день, — пожилой мужчина укоризненно покачал головой, но на его губах играла улыбка.

Ночью Алекса разбудил ее крик.

— Нет... nix... — она металась на простынях. — Mix... («Или nix?» — он понять ничего не мог). — Не смей. Не надо!

— Элисон? — он потряс ее за плечо. Она, распахнув невидящие глаза, резко отпрянула от него. Ее взгляд заметался между ним, подаренным им букетом роз и ночной темнотой. — Что с тобой? — испугался он.

— Что? В смысле?

— Ты кричала во сне.

— Я? И что я кричала? — Она попыталась выдавить улыбку, но у нее не получилось.

— Я не понял. Но что-то вроде «nix» или «mix».

Алиса владела английским и чешским и уже совсем хорошо разговаривала на русском (как-никак коренная москвичка). Но оба слова — на русском бессмыслица. При этом «мix» по-английски — мешанина, а «nix» — это «спутник» по-чешски.

— Кошмар приснился, — пытаясь взять себя в руки, она прикусила губу.

— Не хочешь рассказать?

— Нет, не хочу. А то вдруг он сбудется, — отшутилась она. И вдруг в каком-то животном порыве прижалась к нему и уткнулась пылающим лбом в его шею: — Займись со мной любовью, — прошептала она. — Пожалуйста, займись со мною любовью!..

Утром ему позвонил Андрей.

— Привет, как дела? — буднично начал Исаев.

— Подожди. — Посмотрев, как она спит, свернувшись клубком, он, стараясь не разбудить ее, накрыл ее одеялом, поднялся с кровати и перешел в ванную. Мельком бросил взгляд на себя в зеркале и невесело усмехнулся. Приснившийся ей кошмар вылился в глубокие ярко-розовые росчерки у него на плечах, когда она, забывшись в страсти, нечаянно его расцарапала. Но это-то ладно. Главное, что она, успокоившись в его объятиях, сейчас уютно спала. И хотя Элисон так и не ответила ему на вопрос, что ей приснилось, их мир не изменился. А может, объяснений ночным кошмарам и не должно было быть, ведь они — всего лишь тени, которые исчезают под утро.

— Привет. Все нормально, Андрей, — в итоге ответил он.

— Тогда у меня вопрос: вы когда собираетесь возвращаться из Пушкина? А то у нас с Ирой один небольшой праздник намечается.

Это была ложь.