Акт бунта

— Просто расслабься. — Девушка выгибает бровь, глядя на меня в стиле Джейкоби, и это тоже застает меня врасплох. Есть очень мало людей, которые могут сделать дугообразную бровь, как Рэн.

Глядя вниз, она быстро обхватывает мое запястье. Я сложил два и два, но к тому времени уже слишком поздно. Красочный браслет уже крепко завязан узлом, прежде чем я успеваю отдернуть руку. Сердито смотрю на нее недоверчивым взглядом.

— Ты, блядь, сошла с ума?

— Тебе не нравится? Я собиралась использовать синий и зеленый, но огненные цвета показались мне более подходящими.

— Мы что, четырнадцатилетние девочки? Ты на своей первой, блядь, пижамной вечеринке? Я выгляжу так, будто у меня только что начались первые гребаные месячные? — Вопросы срываются с моих губ чуть громче, чем следовало бы. Ученики, сидящие за другими столами, прекращают свою бессмысленную болтовню и смотрят на нас. Хуже того, Джарвис поднимает взгляд от стопки бумаг, которые проверяла, и хмурится.

— Если ты планируешь снова начать спорить, Пакс, подумай еще раз. До конца урока осталось три минуты, и будь я проклята, если мне придется вести тебя к директору в мое личное время. Успокойся.

Я стреляю кинжалами в ведьму, яростно дергая браслет под столом, твердо намереваясь сорвать его со своего тела. Только он, блядь, не снимается.

— Что, ты его приварила?

Рядом со мной Пресли тихо посмеивается.

— Завязала на узел. Дергая, ты только затягиваешь его.

— Что это, черт возьми, такое?

— Давай же, Пакс. Ты точно знаешь, что это такое. Это браслет дружбы.

Браслет дружбы. Как ей удается произносить эти слова, не вспыхнув при этом? В этом нет никакого смысла. Она не должна была произносить такое богохульство передо мной. В ужасе я еще сильнее натягиваю плетеную тесьму на запястье, но она просто не поддается.

— Дай мне ножницы, — приказываю я.

Она смеется.

— У меня нет ножниц. С чего бы они у меня были? Нам не десять. Мы больше не вырезаем картинки из журналов.

Мои щеки действительно горят.

— Ты же знаешь, что я срежу эту штуку со своего тела в тот момент, когда доберусь до чего-то острого, верно?

Чейз делает вид, что надувает губы. Она притворяется, но в ее глазах есть что-то серьезное. Я вижу там боль, которая не имеет смысла. Также вижу проблеск чего-то еще, и это что-то еще подозрительно похоже на страх. Она должна быть чертовски напугана. Я имею в виду, о чем, черт возьми, она думала, повязывая мне на запястье что-то такое глупое и детское, как браслет дружбы? Я разрушал жизни за меньшие преступления. Но есть что-то странное в той вспышке страха, которую я только что видел. Что-то не так. Это произошло слишком быстро, чтобы я мог как следует проанализировать. Чейз натягивает на лицо очень фальшивую улыбку, но я все еще вижу намек на это.…

— Хорошо. Вперед. Я всегда могу сделать тебе еще один, — говорит она.

— Какого хрена тебе беспокоиться?

Раздражающая, бесящая засранка, какой она и является, пожимает плечами.

— Обожаю наказания.

В коридоре пронзительно звенит звонок, и вокруг нас возникает стена звуков. Ножки стульев царапают пол. Кто-то роняет свои книги, и шумная группа ботаников ликует. Джарвис Рид хлопает в ладоши, как прирожденный тренер по софтболу, безуспешно пытаясь привлечь наше внимание.

— Помните, что я сказала, ребята. Четыре дополнительных часа писательства между сегодняшним днем и нашим следующим уроком. Я хочу, чтобы к следующей неделе было закончено по крайней мере три главы. Работайте вместе в библиотеке по мере необходимости. И не стесняйтесь писать мне по электронной почте, но не ждите ответа вне школьных часов. Несмотря на слухи, у меня действительно есть жизнь, люди!

— Лгунья, — огрызаюсь я.

— Пресли, можешь задержаться на секунду? Я хотела поговорить с тобой кое о чем.

Девушка застывает рядом со мной, с дикими глазами, как у лани.

— Э-э… да, конечно. — Она понятия не имеет, о чем Джарвис может хотеть поговорить с ней. Если бы знала, то не выглядела бы такой озадаченной. Учитель английского языка, вероятно, просто хочет дать ей краткий обзор всего, что мы сделали в этом классе с начала учебного года. Совершенно нелепо позволять студенту присоединиться к продвинутой программе так близко к выпуску. Пресли, вероятно, предстоит чертовски много работы теперь, когда она приковала себя к этой программе, и у нее не так много времени, чтобы сделать это. Однако я не думаю, что это приходит в голову Чейз. Девушка смотрит на Джарвис, ее глаза ярко блестят, как будто она вот-вот расплачется.

Все выходят из класса группами по три-четыре человека, горячо обсуждая свои проекты, споря о том, что должно произойти и кто что должен написать. Я встаю и хватаю свое барахло со стола, почти закипая, когда снова замечаю дурацкий гребаный браслет дружбы, туго завязанный на моем запястье.

— Сбрось мне на почту, что у тебя есть, — мягко говорит Чейз. — Я поработаю над этим сегодня вечером.