Акт бунта

Бунт-Хаус, прекрасный трехэтажный архитектурный шедевр, в котором мы с друзьями живем — только потому что мы посещаем школу-интернат, не значит, что мы настолько отсталые, чтобы действительно там жить, — появляется в поле зрения, но я не останавливаюсь. Пролетаю мимо поворота, продолжая движение по направлению к академии. В одну секунду я взбираюсь в гору, вписываясь в повороты, десятиметровые деревья высятся у дороги слева и справа от меня, густой лес неохотно отступает настолько, чтобы пропустить самую узкую полоску асфальта, и вот оно: Академия Вульф-Холл.

Я упрямый, высокомерный, сварливый ублюдок, но даже я могу оценить, насколько это значимое место. С его готическими башенками, шпилями и группой горгулий, подпирающих контрфорсы восточного крыла обширного здания, в эксклюзивной школе так много увлекательных, необычных элементов. Это, конечно, не то здание, которое вы ожидали бы найти на вершине горы в дебрях гребаного Нью-Гэмпшира.

Огромный фонтан в конце подъездной дорожки разбрызгивает влагу по лобовому стеклу «Чарджера», когда я поворачиваю налево и делаю последний подъем ко входу… только для того чтобы обнаружить, что поворотный круг перед зданием забит фургонами новостей. Это место — чертов цирк.

«КТИ Смайл Ньюз»

«Брукстон Бикэн».

«Дейли Репорт».

«Дон Кроникл».

«Ворлд Репорт».

Половина старшеклассников сидит на ступеньках крыльца, собравшись небольшими группами, и наблюдает за разворачивающимся безумием. В частности, два фургона — «Спринтер» с логотипом «Ворлд Репорт» на боку и помятый «Форд Транзит», принадлежащий «Брукстон Бикэн», — соперничают за последний свободный участок тротуара прямо перед подстриженным топиарием. Что ж, к черту этих парней. Пока они спорят и посылают друг друга из окон, играя в какую-то странную нервную игру, чтобы посмотреть, кто уступит место первым, я перепрыгиваю низкий бордюр, пересекаю небольшой участок травы и заявляю права на место для себя.

Один из водителей чувствует себя храбрым.

— Эй, придурок! Двигай гребаную машину!

Выхожу из упомянутой машины и обхожу ее спереди, готовый выбить этому ублюдку зубы — я сделаю этот день худшим за всю его гребаную жизнь, и заодно, блядь, получу от этого удовольствие, — но кто-то хватает меня за шиворот, аккуратно, но крепко.

— Не успел вернуться, а уже рвешься в бой? — насмешливо спрашивает голос с английским акцентом.

Дэш.

Лорд Дэшил Ловетт IV, если быть точным. Один из моих лучших друзей и еще один житель Бунт-Хауса. Вместо того чтобы поприветствовать его, я злобно скалюсь на идиота, который кричал из своего окна, придавая взгляду столько злобы, сколько физически возможно. Чувак средних лет в потрепанной белой футболке слегка бледнеет, когда я беззвучно произношу слово «УМРИ».

Дэш отпускает меня.

— Не то чтобы я был не рад тебя видеть…

— Само собой.

— Само собой. Но… какого хрена ты вернулся так скоро?

Я смотрю на него. За то короткое время, что меня не было, его волосы стали еще светлее; их цвет сильно зависит от того, сколько времени парень проводит на солнце. Я бы поставил на то, что он удлинил свои утренние пробежки в мое отсутствие, пытаясь улучшить свою кардиотренировку, чтобы обогнать меня, когда я вернусь домой. Ну, мы это еще посмотрим.

— Я потопил лодку, — говорю я.

Дэш отшатывается.

— Что ты сделал?

— Ты слышал меня.

Ужас на его лице был бы уморительным, если бы не был оправдан.

— Господи Иисусе, — шепчет он.

— Я знаю. Он убьет меня. Бла-бла-бла. — У меня было достаточно времени, чтобы представить гнев Рэна Джейкоби, и да, это будет впечатляюще. Однако, когда садился в самолет с Корсики, я решил, что не буду беспокоиться об этом. Это всего лишь гребаная лодка. Поправка: это была гребаная лодка. Я куплю ему другую. За последние три лета я накопил достаточно денег от своих модельных показов, чтобы купить ему восемь суперяхт, и это о чем-то говорит. Эти вещи отвратительно дорогие.

Хотя сомневаюсь, что Рэн будет беспокоиться о том, что я заменю «Контессу». Его будет волновать только то, что я пообещал, что не потоплю лодку, а потом сделал именно это.

— По крайней мере, ты не поджег ее, — бормочет Дэш себе под нос.

— Поджег. Но огонь погас, когда она тонула. Потопление показалось мне наиболее важной информацией.

За последние три с половиной года, что я прожил с Дэшем, было бесчисленное количество раз, когда мне хотелось придушить его, но ни разу так сильно, как сейчас, когда он говорит:

— Могу я быть рядом, когда ты ему скажешь? Я хочу увидеть его лицо, когда…

— Это Аманда Джефферсон для «Дон Кроникл» в прямом эфире из академии Вульф-Холл в Маунтин-Лейкс, Нью-Гэмпшир…

Дэш резко оборачивается. Длинноногая брюнетка, одетая в струящуюся блузку и невероятно короткую юбку, стоит на лужайке перед зданием, глядя прямо в объектив камеры. Она цепляется за свой микрофон, как будто боится, что кто-нибудь может его конфисковать.

— Это должно быть интересно, — рычу я.