Акселерандо

—Отлично, — говорит обнадеженный Манфред. — Полагаю, это все, о чем мы можем попросить. Спасибо за гостеприимство, но теперь, я чувствую, мне нужно какое-то время полежать в моей собственной постели. Я долго не был в сети, мне пришлось слишком во многом надеяться только на собственную память, и я хочу это все записать. Пока я не позабыл, кто я такой? — подчеркнуто добавляет он, и Аннетт издает тихий вздох облегчения.

* * *

Чуть позже этой же ночью дверной звонок опять звонит.

—Кто там? — спрашивает домофон.

—Э-э-э, эт я — говорит человек на крыльце. Похоже, он несколько растерян. —Я Макс. Я пр'шел увид'ть… Имя уже готово сорваться у него с кончика языка… —кого-то.

—Заходите. Жужжит соленоид звонка. Он шагает к двери, та открывается, пропуская его, и закрывается за ним. Его подкованные металлом ботинки звякают о каменный пол, и внутрь с холодным воздухом доносится слабый запах реактивного топлива.

—Я Макс — повторяет он невнятно. —Или я им был… скока-то врем'ни… Голова кругом идет… Но не, теперь это снова я… и я хочу быть кем-то еще. Поможете?

* * *

Все та же ночь. Кот сидит на подоконнике, наблюдая за происходящим внутри, в полумраке, из-за занавесок. Внутри темно для человечьих глаз, но коту — в самый раз. Лунный свет тихими потоками ниспадает со стен и мебели, танцует на смятых простынях, и льется на двоих обнаженных людей, свернувшихся в постели в объятиях друг друга.

Обоим людям за тридцать. Ее коротко стриженые волосы уже начинают выцветать — в них вплетаются первые серо-стальные проволочки — но его копна густых каштановых волос все еще не выдает его возраста. С точки зрения кота, наблюдающего за ними множеством неестественных чувств, ее голова мягко светится в микроволновой области ореолом поляризованной эмиссии. У мужчины нет такого нимба — он неестествено естественнен по нынешним временам, хотя его очки (как это ни странно, он не снял их в постели) светятся таким же образом. Невидимый туман излучения соединяет обоих с предметами разбросанной по комнате одежды — те встревоженно бодрствуют, и нити их растормошенного сознания тянутся к шкафам и чемоданам, а так же к кошачьему хвосту, хоть коту это и не по нраву. Хвост — весьма чувствительная антенна.

Двое людей только что закончили заниматься любовью. Они делают это не так часто, как в первые годы, но с большей мягкостью и с большим знанием дела — со спинки кровати все еще свисают лохмотья кричаще розовой бандажной ленты Хеллоу Китти, а на столике остывает кусок пластика программируемой формы. Мужчина лежит, устроившись головой на плече женщины. Переключаясь на инфракрасный диапазон, кот видит, как она сияет — ее капилляры расширены от усилившегося кровотока на шее и груди.

—Я старею — бормочет мужчина. —Я замедляюсь.

—Не там, где это в счет — отвечает женщина, нежно сжимая его правую ягодицу.

—Но это так — говорит он. —Частицы меня, которые еще живут в этой старой голове… Сколько ты знаешь типов процессоров, которые еще в работе через тридцать с лишним лет после появления на свет?

—Ты снова думаешь об имплантах — осторожно говорит она. Кот помнит: это деликатная тема. Из устройств, помогающих слепцам видеть, а аутистам говорить, импланты превратились в предмет первой необходимости. Любому, кто хочет жить настоящим, без них никак. Но мужчина упрямится. —Это уже не так рискованно — убеждает она. —Прошло время, когда можно было ими все запороть, а на крайний случай всегда есть кофакторы роста нервных клеток и дешевые стволовые клетки. Я уверена, кто-нибудь из твоих спонсоров может устроить тебе неплохую страховку.

—Тс-с. Я еще думаю. Он долгое время ничего не говорит. —Вчера я не был собой. Я был кем-то еще. Кем-то слишком медленным, чтобы идти вровень. Это заставляет на все посмотреть по-иному… Я стал бояться потерять биологическую гибкость, оказаться запертым в устаревающем содержимом собственного черепа, пока все вокруг продолжает идти вперед. И какая часть меня, так или иначе, живет вне моей головы? Один из его внешних потоков генерирует анимированную картинку, и кидает в ее мысленный взор. Она улыбается шутке. —Да уж, перекрестная тренировка с новым интерфейсом будет непростой.

—Ты справишься — предсказывает она. —Всегда можно раздобыть аккуратненький рецепт на новотропин-Б. Это — сконструированный для геронтологических клиник рецептор-агонист, который в смеси с метилендиоксиметамфетамином используется в составе уличного коктейля Чуствачуд. —Он поддержит концентрацию внимания, пока ты будешь тренироваться, ну а дальше…

—Что же это такое — эта новая жизнь, если даже я не могу справиться с темпом изменений? — жалобно спрашивает он у потолка.

Кот, возмущенный его антропоцентризмом, машет хвостом.