Акселерандо

Империя Кольца — гигантское скопление самовоспроизводящихся роботов, питаемое кинетической энергией и массой маленькой луны Ю-47 (Барни). Амбер собрала ее на низкой околоюпитерианской орбите, чтобы обеспечить стартовую площадку для межзвездной экспедиции, которую помогают ей запустить деловые партнеры ее отца — но здесь заседает и ее двор, ведущий институт юриспруденции во внешней Солнечной системе. Амбер здесь — Королева, арбитр и правитель. А Садек — ее судья и советник.

Истец, которого Амбер знает только как пятнышко на радаре в тридцати световых минутах отсюда, отправил в ее двор иск, утверждающий, что некая полуразумная корпорация-финансовая пирамида, прибывшая в околоюпитерианское пространство двадцать миллионов секунд назад, использовала злоупотребление корпоративным положением, подкупы, а так же еретические действия с целью заполучить все другие интеллекты в системе в состав собственного мем-набора. Целая вязанка контратакующих многопоточных встречных исков, утверждающих в свою очередь, что данное световое пятнышко виновно в нарушении авторских прав, патентов и кодекса коммерческой тайны, требует теперь повышенного приоритета в ее внимании, и рассмотрения вопроса о намерениях вторгнувшегося.

Прямо сейчас Амбер нет дома в Кольце, и она не может рассмотреть это дело лично. Она оставила Садеку мороку с норовистыми механизмами ее законодательной системы — которая была сконструирована как раз для того, чтобы корпоративные извороты сопровождались болью в пятой точке — и, утащив с собой Пьера, отправилась с визитом в другую юпитерианскую колонию, в Республику-Приют. Республика, семенем которой был корабль-приют Сообщества Франклина Эрнст Сангер, за четыре года выросла в шипастую снежинку трех километров в ширину, и из ее сердцевины выглядывает медленно растущий цилиндр О-Нейлла[185] Большинству обитателей космической станции меньше двух лет от роду, но, несмотря на это, они уже пополнили ряды борганизма Сообщества.

Там, на склоне холма, неустойчиво прилепившегося к краю цилиндра, есть площадь, замощенная самой натуральной шероховатой галькой. Небо над головой — черный окоем, медленно вращающийся вокруг направленной на Юпитер центральной оси. Амбер лежит в плетеном кресле, вытянув ноги перед собой и закинув руку за голову. На столах разбросаны останки неописуемого обеда, а она гладит лежащую у нее на коленях кошку, погруженная в сытость и расслабление. Пьер куда-то делся — наверное, гуляет по какой-нибудь из экосистем-прототипов, которые испытывают специализированные ветви сознания борганизма; закрытая экоинженерия — его особый интерес. Амбер наслаждается безмятежностью. Она только что восхитительно поела, у нее нет исков, о которых надо тревожиться, и дома все идет в установленном порядке — редко когда удается урвать кусок времени и провести его так хорошо.

— Ты поддерживаешь связь с отцом? — спрашивает Моника.

— М-м-м. — Кошка тихо мурчит, и Амбер гладит ее бок. — Мы пишем друг другу по электронной… Иногда.

— Я тут вспоминала… — Моника для местных боргов — царица логова, она гибка, кареглаза, и у нее обманчиво медлительный слог — помесь йоркширского английского с наречием Силиконовой долины. — Мы перекидываемся с ним парой слов, бывает… Теперь, когда Джанни на пенсии, ему мало что осталось делать на дне колодца. Он упоминал, что собирается к нам.

— Что? Во имя Юпитера, в перийовий? — Амбер, встревожившись, открывает глаза. Айнеко перестает мурчать и обвиняюще смотрит на Монику.

— Не беспокойся. Видно, Монику этот диалог немного забавляет. — Думаю, он не испортит тебе вечеринку.

— Но сюда, в такую даль… Амбер выпрямляется. — Черт! — говорит она тихо. — Что на него нашло?

— Непоседливость среднего возраста, говорят мои братья снизу. — Моника пожимает плечами. — В этот раз Аннетт его не остановит. Но он не собрался еще запускаться.

— Это хорошо. Может, он не… — Амбер прерывается. — Запускаться — что именно ты имеешь в виду?

Улыбка Моники поддразнивает ее несколько секунд, но потом старшая женщина сдается. — Он поговаривает о выгрузке.

— Тебя смущает это, или что-то другое? — спрашивает Ан. Амбер, немного задетая, глядит на нее, но Ан смотрит у сторону. Вот тебе и друзья, думает Амбер. Быть королевой всех своих начинаний — хороший способ порвать равные отношения.

— Он не осилит — предсказывает Амбер. — Папа выгорел.

— Он думает, что сумеет зажечь огонек снова, если оптимизируется, а потом вернется. Моника продолжает улыбаться. — Я не устаю ему твердить, что именно это ему и нужно.

— Не хочу, чтобы папа совал свой нос. Или мать. Или Тетя Нетти и Дядя Джанни. Запись иммиграционному контролю: не давать визу Манфреду Максу и остальным упомянутым лицам без согласования с секретариатом Королевы.

— Чем он так тебе досадил? — лениво спрашивает Моника.

Амбер вздыхает и сдается. — Ничем. Не то, чтобы я была неблагодарна, или что-то еще, но просто он настолько экстропианец, что от этого неуютно. Это же все считалось концом света в прошлом столетии… Помнишь?