АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 4

Тычок в ребро от Витька он чуть было не расценил как повод к атаке. Но всё же рассудительно не стал доставать оружие, пока не понял, что вокруг нет ни одного объекта, достойного уничтожения.

— Приехали? — недовольно вздёрнув нос, поинтересовался он.

— Не уезжали — ответил Миха. — Вас ждали.

— Ну и как? — поинтересовался Петрович.

— Вроде дождались, — отозвался Миха. — Давай решать, чем спор закончился.

— А он уже закончился?

— Вас вот ждали до полного разрешения — отозвался Миха. — Ты что, всё проспал?

— Только малую часть, — ответил Петрович. — Где истец?

— Здесь. И истец, и ответчик, и суд присяжных, — отозвался откуда-то сбоку голос Леонтия. — И чёрные ящики в качестве главных независимых свидетелей.

— А они нам нужны? — здраво поинтересовался Петрович. — Все, кому надо, и так видели — все приборы легли как дети в детском саду в тихий час. Отдавай мустанга Витьку, и хватит этого цирка. Мерзко, влажно и спать давно пора.

— Подождёт твой Витёк! — нагло и самоуверенно ответил Леонтий. — А давай мы все вместе просмотрим запись и тогда решим, кто кому что отдаст.

— Бррр! — вскинулся Петрович. — Ты что, охренел? Или…

— Или, — твёрдо ответил Леонтий. — Именно — или! Запускай просмотр. И пусть хоть кто-то скажет, что я не прав!

— Ну, давай глянем, — сжав губы в тонкую полоску, произнёс Витёк. — Это если тебе трёх живых свидетелей мало.

— Немало — широко ухмыльнулся Леонтий. — Вполне достаточно. — Только хотелось бы, чтобы и остальные убедились.

— В чём? — нахмурился Тика.

— В моей правоте — ухмыльнулся Леонтий. — Готов расстаться с «целикой»? Если нет — готовься. Сейчас тебе все подтвердят, что ты проиграл.

— Не понял? — угрожающе набычился Витёк.

— Сейчас поймёшь! — торжествующе произнёс Леонтий. — Тика, запускай!

Над пластиной клавиатуры развернулась холо-плоскость, раздвинув висящие в воздухе мельчайшие капельки ночного тумана. В воздухе возник облик Торпедо, с несущимися на лобовое стекло белыми клочьями.

Запись была на удивление чёткой. Тика постарался, несколько часов настраивая аппаратуру. Изображение даже не дрожало.

Панель приборов выглядела как настоящая. Руки водителя, лежащие на рулевом колесе ни разу не заслонили ни одного из приборов на доске.

Стрелки их неуклонно ползли вправо. Не считая тех, которые уже лежали в красной зоне — бензодатчик и указатель напряжения.

Четверть минуты прошла в напряжённом молчании. За это время в ограничители упёрлись все стрелки за исключением тахометра. Он оказался самым капризным, чуя ещё неиспользованные ресурсы мощного двигателя.

Но наконец сдался и он.

Тут же зажглась последняя лампочка на контрольном приборе Петровича, знаменуя полную и безоговорочную победу Витька.

Компания собравшихся взорвалась победными воплями и аплодисментами.

Но Леонтий загадочно молчал, улыбаясь самыми краешками губ.

— Ты доволен? — поинтересовался у него Петрович. — Смотри, все приборы лежат, и это не компьютерная графика. Сам же присутствовал при этом.

— Присутствовал, — произнёс Леонтий. — И хочу обратить внимание собравшихся — приборы лежат не все!

— То есть как это? — не понял Петрович. — Тебя что, глючит? Или просто издеваешься?

В воздухе повисло злое напряжение. Некоторые из собравшихся даже на всякий случай отодвинулись от Леонтия, подозревая, что сейчас может произойти нечто очень неприятное.

Однако тот остался безмятежен. Коротко повёл головой вправо-влево, оценивая ситуацию. После чего бесцеремонно ткнул пальцем в самый центр плоскости холо.

— Этот прибор не лежит! — просто сказал он, указывая на небольшой циферблат в самом центре панели. — И не лёг до самого конца гонки.

Витёк даже не понял, издевается он, или говорит всерьёз.

Как и все остальные.

Леонтий, однако, был предельно серьёзен.

— Я повторяю и утверждаю при внимании всех собравшихся, — медленно произнёс он. — Этот прибор не лежит. А значит, согласно условиям спора я имею полное право на эту машину.

— Это же часы…. — пробормотал ничего не понимающий Витёк.

— И что с того? — фыркнул Леонтий. — Помнишь ещё, на что мы спорили? Я уточню — ВСЕ стрелки на ВСЕХ приборах должны лежать. Определение более чем ясное и чёткое.

Леонтий неприятно улыбнулся.

— Только здесь они почему-то продолжают двигаться. Так что найди в себе мужество признать своё поражение. Кстати, не могу не признать твоё упорство в достижении цели. И твои дружеские чувства, — эти слова он произнёс уже Петровичу, ткнувшему Леонтия под рёбра хромированным стволом. — Только не надо вот этой дешёвой показухи. Или ты всерьёз собрался меня убить прямо здесь? Безоружного, и по всем параметрам правого?

— Суд тебя оправдает, — сквозь зубы проговорил Петрович. — Если доживёшь до него. Только я что-то сомневаюсь. Мошенников нигде не любят!

— Позвольте, в чём здесь мошенничество? — спокойно поинтересовался Леонтий. — Повторяю ещё раз, для тех, кто забыл условия спора — ВСЕ стрелки на приборной доске должны лежать. То есть дойти до конца и не двигаться. Чего я, кстати, не наблюдаю.

— Где ты видел у часов ограничитель хода стрелок? — поинтересовался Тика. — Их же невозможно уложить. Если только не остановить.