АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 4

— Только пассажиром, — отозвался Леонтий. — Сзади. Штурманом пусть у тебя Петрович работает. А заодно и свидетелем. Ну что, Петрович, разобьёшь? — он протянул руку Витьку.

— Ещё раз чётко скажи, чего ты хочешь от парня, — ответил Петрович. — Только тогда и не раньше.

— Да хоть при всей честной компании, — весело отозвался Леонтий. — Хочу видеть, как на приборной шкале все стрелки имеющихся на ней приборов будут уложены в крайнее положение и будут оставаться в нём хоть пять секунд одновременно. Видеокамеры у меня с собой. Две — на всякий случай.

— У нас тоже, не волнуйся — отозвался Тика. — И даже включены.

— А я ещё и дополнительных цепей в панель добавил, — поддержал его Петрович. — Как только стрелка дойдёт до конца шкалы — цепь замкнётся, включив лампочку на табло — он ткнул пальцем в небольшую коробочку, пристроенную на торпеде. — Как только все загорятся — готовь документы на своего мустанга.

— Хочу всё это видеть, — хмыкнул Леонтий.

— Так смотри! — воскликнул Витёк.

Завизжав покрышками по влажному асфальту, «целика» рванулась вперёд.

— Пристегнуться не забудь, — бросил сзади Леонтий.

— Не сегодня… — сквозь зубы буркнул Витёк.

Петрович, в отличие от водителя, пристегнувшийся ремнём безопасности, следил за своим наспех сварганенным датчиком.

Индикаторы указателя топлива и напряжения зажглись сразу. Секундой спустя зажглась и лампочка указателя давления масла.

За ней — турбонаддув.

Стрелка температуры охлаждающей жидкости, на какое-то время задумчиво колыхнувшись, тоже в конце концов упёрлась в красную зону, добавив ещё одну горящую лампочку на индикаторе Петровича.

За ней упёрся в стерженёк ограничителя спидометр.

И только тахометр не спешил, словно демонстрируя резервы мощности двигателя.

Сдался он на пятнадцатой секунде, заставив индикатор Петровича мигать и визжать в тревожном режиме полной перегрузки двигателя.

Витёк, вначале судорожно сжимавший рулевое колесо, облегчённо вздохнул. Но скорость не сбросил, дожидаясь хоть какой-то реакции со стороны противника.

Леонтий молча сидел на заднем сидении, сжатый по бокам Тикой и Семёном. Семён азартно сопел, вглядываясь в показания приборов на сияющей голубым светом панели, Тика, насколько мог, откинулся в своей части сиденья назад, изредка бросая неприязненные взгляды на Леонтия. Обреза, как и другого оружия у него при себе не было, за этим лично проследил Петрович. Хотя, зная Тику, Петрович не поручился бы, что тот не загрызёт соперника. Даже будучи в наморднике.

— Тика, спокойнее, вы не на Привозе, — на всякий случай произнёс Петрович. — Волноваться будешь позже. Пока что ничего дурного не произошло. Машина едет, приборы лежат. Леонтий, ты доволен?

— Почти, — ответил тот. — Тормози и разворачивайся. Хватит машину мучить.

— Заторможу, когда услышу от тебя, что все приборы лежали. Как ты и заказывал.

— Да ладно, не гони, — поморщился Леонтий. — Сам же видел, что лежали. Видео подтвердит. И прибор Петровича.

— Ты скажи, что видел сам, — твёрдо произнёс Витёк.

Сбрасывать скорость он явно не собирался.

— Сам убьёшься, так ещё и пассажирам горе сделаешь, — слегка напряжённо отозвался Леонтий. — Ладно я, а Тика в чём виноват? Или Семён с Петровичем? Не гони, разворачивайся. Я увидел всё, что хотел. И приборы слежения тоже. Или тебе мало?

— Свидетели, вы довольны? — с усмешкой произнёс из-за руля Витёк. — Я победил?

— Победил, победил, только хватит гнать, — быстро ответил Петрович. — В случае чего мы с приборами всё подтвердим.

— Тормози, а то только приборы и будут подтверждать, — встревоженно добавил Семён.

— Только ради тебя, — усмехнулся Витёк, сбрасывая газ. — Помнишь ещё, что мы в этом году до сих пор не подрались?

— Это серьёзное упущение! — подтвердил Петрович. — Кстати, я что-то тоже давно никому морду не бил. Недели три…

— Скоро представится случай, — усмехнулся Витёк. — Ладно, едем обратно.

Он плавно развернулся и уже не стараясь выжать из машины и приборов всё, что возможно, поехал к точке старта.

Туман, накрывший поля и трассу, разделился за это время на несколько слоёв.

Какое-то время машина, спускавшаяся по пологому холму, двигалась в волшебном промежутке между двумя слоями тумана. В тонком слое прозрачного воздуха толщиной не больше двух метров, висевшего точно на уровне лобового стекла, было видно всё чуть ли не до горизонта. А снизу и сверху струилось белое, непрозрачное молоко, в котором двигались неясные смутные тени. То ли от растущих вдоль трассы невысоких деревьев, то ли вдоль дороги двигались странные, громадные существа, с интересом приглядывающиеся сквозь туман к одинокой машине.

Петрович с содроганием представил, какие именно твари ходят там, за вспотевшим стеклом. На всякий случай покрылся гусиной кожей и осторожно нащупал на поясе тяжёлый кольт.

Прикосновение к холодному металлу на какое-то время успокоило.

Но только до того момента, пока он вновь не взглянул в боковое окно.

Петрович поморщился и на всякий случай прикрыл глаза. Не забыв перед тем проверить, насколько прочно пристёгнут его ремень.

И насколько легко он отстёгивается.