Аккорд

– Откуда мне знать? Презерватив не мог порваться?

Нет. Или да. Черт, я не помню. Быстро снял его и бросил на пол.

Дьявол.

Я был в таком шоке, что лишил девушку невинности, что даже не обратил на это внимания. Все происходило по инерции.

– Я была напугана… Ты не имеешь права осуждать меня!

– Моего ребенка шесть лет воспитывал гребаный хреносос, Джессика! – продолжаю орать я. – Так что я имею полное право на то, чтобы осуждать тебя!

– И что бы ты сделал, если бы узнал, что от тебя залетела девушка, с которой ты знаком не больше получаса?

– Я бы, мать твою, сделал все для того, чтобы эта девушка и мой ребенок ни в чем не нуждались. Черт бы тебя побрал, Джес!

– Мне было страшно! Я… Когда я убежала из твоей комнаты, то встретила Рика. Он… он стоял на коленях передо мной, умолял дать ему шанс. И мне стало стыдно, ясно?! Стыдно! Я ведь изменила ему. Три года я говорила, что не хочу секса до брака, а тут прыгнула на член незнакомого парня! Да, можешь осуждать меня за это, но все эти годы я презирала свою жизнь. Я терпела Рика, потому что ненавидела себя за этот поступок!

– Кто просил тебя его терпеть? Ты могла бы найти меня и обо всем рассказать. Ты, мать твою, должна была сказать мне, что у меня есть дочь! – громко кричу я, и в этот момент дверь открывается. И на пороге я вижу Рида и Лизи. Все как в самых конченых бразильских сериалах.

– Тиджей! – визжит малявка, пока бежит ко мне.

Я наклоняюсь, ловлю ее в объятия и, крепко прижав к себе, жадно вдыхаю ее запах. Она пахнет зефирками.

Провожу рукой по ее шелковистым волосам и закрываю глаза, пытаясь унять дрожь, наполняющую каждую клеточку тела.

От моей дочери веет нежностью и любовью. От нее веет умиротворением. И моим личным счастьем.

– Почему ты кричал на мамочку? – отчитывает меня Лизи.

– Не обращай внимания, принцесса. Это так, репетиция.

– Репетиция?

– Да. Твоя мама решила устроить одно шоу, и мы репетировали.

– Здорово!

– Почему вы вернулись? – хрипло произносит Джессика.

– Я забыла мешок!

– А можно мне поехать с тобой, посмотреть, как ты катаешься? – тут же интересуюсь я, глядя в глаза малышки.

– Конечно! – кричит Лизи, и я подхватываю ее и на руках несу к выходу, ничего не сказав на прощание Джессике.

Рид, застывший в дверях и определенно расслышавший наш диалог, сочувственно на меня смотрит.

Мудила, вот только давай без этого. Скажи спасибо за бесплатный спойлер моей говняной жизни.

Всю дорогу до Ледового дворца мы с Лизи поем песни из «Холодного сердца», а качок не произносит ни слова. Пятнадцать минут спустя он оставляет автомобиль на парковке, и мы поднимаемся на второй этаж, где Эбби уже ждет нас.

– Хэй, выглядишь паршиво. Что случилось? – взволнованно спрашивает она.

– Поговорим потом. – Целую ее в висок и направляюсь на трибуну.

Пять минут спустя рядом со мной садится Рид. Придурок. Сейчас скажет что-то вроде: «Ты кусок дерьма, обрюхатил мою сестру, получай!» – и снова вмажет мне. Хотя сейчас я не против, чтобы из меня выбили всю дурь, так что я начинаю говорить первым:

– Снова ударишь?

– Не-а.

Неожиданная ситуация. Аж дар речи потерял только что.

Так мы и просидели молча всю тренировку.

– Малышка, ты не против, если мы с Тиджеем позависаем в баре этим вечером? – неожиданно произносит Рид, когда час спустя Эбби и Лизи выходят из раздевалки.

Эбби вскидывает брови. Я вскидываю брови.

– У меня галлюцинации или ты только что сказал, что собираешься в бар с Тиджеем?

Рид закатывает глаза:

– Я позвонил маме, она прилетит завтра. Останешься ночевать у Джессики сегодня?

Эбс сводит брови к переносице, пока я сажаю Лизи в бустер:

– Какого черта, Рид?

– Люблю тебя, малышка. – Он целует ее и ловит такси.

– Извини, детка, я не в курсе, что задумал твой муженек. Но если он решил убить меня, то я даже не буду пытаться спастись, – грустно усмехаюсь и обнимаю Эбс.

– Вы что-то приняли? – зловеще шепчет Эбби, но я ничего не отвечаю, потому что отхожу от нее и вслед за Ридом сажусь в подъехавшее такси.

Придурок рядом со мной молчит всю дорогу до бара. И это безумно напрягает. Очень надеюсь, что вот-вот мы заедем в Вест Адамс, самый жестокий район Лос-Анджелеса, где он меня убьет.

Потому что… провести с ним вечер? Увольте. Лучше сдохнуть.

Такси привозит нас к бару «Оклахома», вывеска которого тускло моргает в сумерках. Мы молча выходим из автомобиля и оказываемся в душном переулке. На улице так тихо, что слышно, как бьется мое сердце. Наверняка это предвестник бури. Ну или смерти. Моей, естественно.

Подходим к совсем неприметному зданию из коричневого кирпича и заходим внутрь по пропуску Рида. Этот бар известен лишь в узких кругах спортсменов, брокеров и политиков, которые предпочитают не светиться. Девиз этого места – «Что произошло в Оклахоме, остается в Оклахоме». Так что, надеюсь, Рид привез меня сюда, чтобы прикончить и тут же замести следы.

Сейчас в помещении немноголюдно, и мы без проблем находим местечко за барной стойкой. Приглушенный желтый свет освещает ее янтарную столешницу, раздражая меня. Меня сейчас вообще все раздражает. Когда там я уже умру?