Академия Последних

Всего лишь на мгновение в глубине взгляда девушки мелькнуло сомнение, но Шейр наклонился и поцеловал, не давая ей задуматься, насколько искренне прозвучал его ответ. Ну а после этого поцелуя ни о каких разговорах, конечно, речи уже не шло. Шейр вполне был готов для третьего раунда. Тем более, время до комендантского часа ещё оставалось.

Из общежития шайди выскользнул за пятнадцать минут до одиннадцати и быстро вернулся в комнату. К его удивлению, Конрад ещё не спал, и едва Шейр появился, обернулся к нему, скрестив руки на груди и смерив непроницаемым взглядом. Наёмный убийца широко ухмыльнулся и заговорил первый.

— Ну что, как свидание прошло? Вас можно поздравить, или опять поцапались?

Вертон длинно вздохнул, покачал головой.

— Вот думаю, врезать тебе для профилактики в морду, а потом спасибо сказать, или ограничиться мордой?

Шейр издал смешок, потянулся, как большой кот, и прошёл к своей кровати, плюхнувшись на неё.

— Лучше просто спасибо, – хмыкнул он. – А ещё, друг мой, пока ты получал удовольствие от общения с моей сестрёнкой, я добывал нам сведения, – глаза Шейра прищурились, из них исчезло веселье, хотя он продолжал улыбаться. – Рыжая попыталась очаровать меня, чтобы я уж точно не отказался остаться у неё до утра через два дня. Ни на какие мысли не наводит, а?

В комнате воцарилась тишина, а потом Конрад тихо произнёс:

— Ещё один ритуал?

Его собеседник щёлкнул пальцами и довольно кивнул.

— В точку. Скорее всего, именно он. И я согласился, – небрежно добавил Шейр, выгнул бровь и посмотрел в глаза Инквизитору. – Ну что, Конни, займёмся ловлей на живца? – и он, медленно улыбнувшись, достал из кармана плоскую коробочку и оттуда – несколько рыжих волосков. – Кстати, ещё друид посоветовал спросить о пропавших, предлагаю отправить вместе со сведениями об эльфийке.

На лице Конрада отразилась точно такая же предвкушающая улыбка, и он кивнул.

— Начинаем охоту? – негромко произнёс он.

ГЛАВА 14

Тихий, едва слышный шёпот звучал отовсюду, проникал в каждую клеточку, лишал воли. Он обволакивал, просачивался в сознание, наполнял его сладким, ядовитым туманом. «Моя… моя ведьма… Только моя…» Еле ощутимые прикосновения, оставлявшие на коже горящие следы, от них хотелось ёжиться и отстраниться. Только тело не повиновалось. Оно чувствовалось тяжёлым, неподвижным, как будто чужим. Не принадлежащим ей. Даже дышалось с трудом, словно на грудь давила гранитная плита. Незнакомый, остро-пряный аромат щекотал ноздри, веки налились свинцом и тоже не поднимались. Где-то на самом краю тоненьким комариным писком звенело осознание, что это всего лишь сон, очередной кошмар, но сопротивляться ему не осталось сил.

Она только понимала, что лежит на чём-то холодном, и кажется, на ней что-то тонкое, невесомое и короткое, едва прикрывавшее ноги до середины бедра. И по ним скользили жадные губы, настойчивые пальцы, но не те, от которых кровь вскипала и превращалась в лаву, разнося пожар желания по всему телу. От этих кожа покрывалась ледяными мурашками, внутри рождалась дрожь отвращения, и к горлу подкатывал горький ком. Но не пошевелиться, нет. Собственные руки словно чужие, тяжёлые и непослушные. Даже злые слёзы лишь жгли уголки глаз, не проливаясь солёным дождём на щёки. «Моя ведьма… моя-а-а…» Прикосновения поднимались всё выше, и вот, уже тонкая ткань ползёт по бёдрам, открывая самое сокровенное – под одеянием на Риа ничего не было. Крик застыл на губах, сердце рвалось из груди, а в голове всё настойчивее стучала одна мысль: «Не твоя. Не твоя!! Я не твоя и никогда не буду твоей!»

Другие руки должны обнимать её и прикасаться. Другие губы - целовать до потери дыхания и пульса. Другой голос шептать, что она принадлежит ему. И на сей раз Рианора не стала останавливать себя, не испытывая ни капли сомнения. Она хотела быть с другим, и будет с другим. Ни её тело, ни душа не достанутся Императору, что бы он сам ни думал по этому поводу. Рианора вспомнила слепящий белый свет, который не обжигал, вспомнила прочитанное в книге, вспомнила их с Конрадом свидание…

А чужой рот уже блуждал по самому низу живота, и ладони сильно надавили на бёдра, заставляя раскрыться, подбираясь к нежному местечку, и это стало последней каплей. Онемевшие губы Рианоры шевельнулись, побелевшие от напряжения пальцы медленно-медленно сжались в кулаки, и она буквально вытолкнула из себя еле слышно:

— Н-не… т-твоя…

Эти слова словно спустили невидимую пружину, открыли двери, из которых хлынул тот самый благословенный свет. Он смыл оцепенение, выжег туман из сознания, очистил его, и противный шёпот яростно зашипел, не желая уходить из сознания. «Моя-а-а-а!!» И тут Рианора закричала, выгнувшись и чувствуя, будто сквозь неё пропустили разряд молнии, кости заныли, а нервы завибрировали, разом возвращая ощущение собственного тела.

Спустя мгновение глаза девушки широко распахнулись, и она уставилась в потолок собственной комнаты, тяжело дыша, мокрая, как мышь, и далеко не сразу осознав, что больше не в кошмаре. А с соседней кровати раздался сонный, с нотками беспокойства, голос Мирании: