Айвенго (Ivanhoe)

If, in truth, these attentions could be of any use to the deceased, he had some right to expect them at the hands of the brethren of Saint Edmund's, since, besides a hundred mancuses of gold paid down as the soul-ransom, the mother of Athelstane had announced her intention of endowing that foundation with the better part of the lands of the deceased, in order to maintain perpetual prayers for his soul, and that of her departed husband.	Если верить, что все эти заботы и знаки внимания могли принести какую-либо пользу покойнику, то он имел полное право ожидать их от монастырской братии святого Эдмунда, потому что, помимо ста золотых марок, внесенных когда-то самим Ательстаном на помин своей души, мать покойного уже объявила о намерении пожертвовать обители большую часть земель и угодий, принадлежавших ее сыну, на вечное поминовение его души и души ее мужа.
Richard and Wilfred followed the Saxon Cedric into the apartment of death, where, as their guide pointed with solemn air to the untimely bier of Athelstane, they followed his example in devoutly crossing themselves, and muttering a brief prayer for the weal of the departed soul.	Ричард и Уилфред вошли за Седриком в часовню и, когда он торжественно указал им на гроб безвременно почившего Ательстана, набожно перекрестились и пробормотали краткую молитву об упокоении его души.
This act of pious charity performed, Cedric again motioned them to follow him, gliding over the stone floor with a noiseless tread; and, after ascending a few steps, opened with great caution the door of a small oratory, which adjoined to the chapel.	Исполнив этот благочестивый обряд, Седрик подал им знак следовать за ним и, бесшумно скользя по каменному полу, повел их дальше. Поднявшись на несколько ступеней, он с величайшей осторожностью отворил дверь небольшой молельни рядом с часовней.
It was about eight feet square, hollowed, like the chapel itself, out of the thickness of the wall; and the loop-hole, which enlightened it, being to the west, and widening considerably as it sloped inward, a beam of the setting sun found its way into its dark recess, and showed a female of a dignified mien, and whose countenance retained the marked remains of majestic beauty.	Это была квадратная комнатка, не больше восьми футов в длину и ширину, уместившаяся, так же как и капелла, в толще стены; узкая бойница, служившая вместо окна и обращенная на запад, сильно расширялась внутри комнаты. Лучи заходящего солнца проникли в это темное убежище и озарили величавую женщину, лицо которой хранило следы былой красоты.
Her long mourning robes and her flowing wimple of black cypress, enhanced the whiteness of her skin, and the beauty of her light-coloured and flowing tresses, which time had neither thinned nor mingled with silver.	Длинное траурное платье и покрывало из черного крепа оттеняли белизну ее кожи и пре- лесть роскошных светлых волос, еще не посеребренных временем.
Her countenance expressed the deepest sorrow that is consistent with resignation.	Лицо ее выражало самую глубокую печаль, какая только может быть совместима с христианской покорностью.
On the stone table before her stood a crucifix of ivory, beside which was laid a missal, having its pages richly illuminated, and its boards adorned with clasps of gold, and bosses of the same precious metal.	На каменном столе перед нею стояло распятие из слоновой кости и возле него - раскрытый молитвенник в золотом окладе и с застежками из того же драгоценного металла; его страницы были украшены затейливыми заглавными буквами и рисунками.
"Noble Edith," said Cedric, after having stood a moment silent, as if to give Richard and Wilfred time to look upon the lady of the mansion, "these are worthy strangers, come to take a part in thy sorrows.	- Благородная Эдит, - сказал Седрик, с минуту постояв в молчании, дабы дать время Ричарду и Уилфреду рассмотреть хозяйку дома, - я привел к тебе почтенных незнакомых людей. Они пришли разделить твою печаль.