Айвенго (Ivanhoe)

On the other hand, to liberate a suitor preferred by the Lady Rowena, as the events of the tournament, and indeed Wilfred's previous banishment from his father's house, had made matter of notoriety, was a pitch far above the flight of De Bracy's generosity.	Но в то же время у де Браси не хватило великодушия отпустить на волю своего соперника. Тем более что и по поведению леди Ровены на турнире и еще раньше, по слухам об изгнании Седриком сына из дома, он знал о предпочтении, оказываемом леди Ровеной Айвенго.
A middle course betwixt good and evil was all which he found himself capable of adopting, and he commanded two of his own squires to keep close by the litter, and to suffer no one to approach it.	Итак, де Браси оказался способным лишь к чему-то среднему между добром и злом. Он приказал двум из своих слуг ехать по обеим сторонам носилок и никого не подпускать к ним.
If questioned, they were directed by their master to say, that the empty litter of the Lady Rowena was employed to transport one of their comrades who had been wounded in the scuffle.	Если к ним будут приставать с расспросами, хозяин велел им говорить, что это пустые носилки леди Ровены, в которые положили одного из их товарищей, раненного во время свалки.
On arriving at Torquilstone, while the Knight Templar and the lord of that castle were each intent upon their own schemes, the one on the Jew's treasure, and the other on his daughter, De Bracy's squires conveyed Ivanhoe, still under the name of a wounded comrade, to a distant apartment.	По приезде в Тор кил стон, пока храмовник и Фрон де Беф были поглощены своими делами, один - устремив свое внимание на деньги Исаака, а другой - на его дочь, слуги Мориса де Браси отнесли Айвенго, продолжая называть его раненым товарищем, в одну из отдаленных комнат замка.
This explanation was accordingly returned by these men to Front-de-Boeuf, when he questioned them why they did not make for the battlements upon the alarm.	То же объяснение дали они и хозяину дома, когда он потребовал, чтобы они шли на стены и приняли участие в защите замка.
"A wounded companion!" he replied in great wrath and astonishment.	- Раненый товарищ! - воскликнул барон в великом изумлении и гневе.
"No wonder that churls and yeomen wax so presumptuous as even to lay leaguer before castles, and that clowns and swineherds send defiances to nobles, since men-at-arms have turned sick men's nurses, and Free Companions are grown keepers of dying folk's curtains, when the castle is about to be assailed.-To the battlements, ye loitering villains!" he exclaimed, raising his stentorian voice till the arches around rung again, "to the battlements, or I will splinter your bones with this truncheon!"	- Не удивительно, что мужики и иомены отваживаются осаждать баронские замки, а шуты и свинопасы дерзают присылать дворянам вызовы, коли воины превращаются в сиделок при больных, а бойцы из вольной дружины нанимаются стеречь умирающего в ту минуту, когда замок в осаде! Ступайте на стены, проклятые лентяи! - крикнул он таким громовым голосом, что грозное эхо прокатилось под сводчатым потолком. - Я вам говорю, по местам! Не то я все кости вам переломаю этой дубиной.
The men sulkily replied, "that they desired nothing better than to go to the battlements, providing Front-de-Boeuf would bear them out with their master, who had commanded them to tend the dying man."	Слуги угрюмо отвечали, что и сами рады идти на стены, лишь бы Фрон де Беф взялся оправдать их перед хозяином, который приказал им ухаживать за умирающим.
"The dying man, knaves!" rejoined the Baron;	- За умирающим, мошенники! - кричал Фрон де Беф.