Айвенго (Ivanhoe)

But the gentleness and candour of Rebecca's nature imputed no fault to Ivanhoe for sharing in the universal prejudices of his age and religion. On the contrary the fair Jewess, though sensible her patient now regarded her as one of a race of reprobation, with whom it was disgraceful to hold any beyond the most necessary intercourse, ceased not to pay the same patient and devoted attention to his safety and convalescence.	Впрочем, Ревекка благодаря своей мягкости и беспристрастности и не подумали винить Айвенго в том, что он разделял общие предрассудки того времени и своего вероисповедания, как ни больно было ей видеть, что он относится к ней как к представительнице отверженного племени. Напротив, прекрасная еврейка продолжала с теми же терпением и преданностью ухаживать за ним.
She informed him of the necessity they were under of removing to York, and of her father's resolution to transport him thither, and tend him in his own house until his health should be restored.	Она сообщила ему, что им необходимо спешить с отъездом в Йорк и что Исаак решил и его взять с собою и до тех пор заботиться о нем, пока его здоровье не будет окончательно восстановлено.
Ivanhoe expressed great repugnance to this plan, which he grounded on unwillingness to give farther trouble to his benefactors.	Айвенго решительно воспротивился этому плану, ссылаясь на то, что вовсе не желает доставлять своим благодетелям дальнейшие хлопоты.
"Was there not," he said, "in Ashby, or near it, some Saxon franklin, or even some wealthy peasant, who would endure the burden of a wounded countryman's residence with him until he should be again able to bear his armour?-Was there no convent of Saxon endowment, where he could be received?-Or could he not be transported as far as Burton, where he was sure to find hospitality with Waltheoff, the Abbot of St Withold's, to whom he was related?"	- Разве нет в Ашби, - сказал он, - или где-нибудь в окрестностях какого-нибудь франклина или хотя бы богатого крестьянина, который согласился бы взять на свое попечение раненого земляка, пока он не будет в состоянии снова носить оружие? Неужели нет поблизости саксонского монастыря, куда бы меня приняли?.. Нельзя ли по крайней мере перенести меня в Бертон, где мне наверно, окажет гостеприимство наш родственник, настоятель аббатства святого Витольда?
"Any, the worst of these harbourages," said Rebecca, with a melancholy smile, "would unquestionably be more fitting for your residence than the abode of a despised Jew; yet, Sir Knight, unless you would dismiss your physician, you cannot change your lodging.	- Бесспорно, - отвечала Ревекка с печальной улыбкой, - и худший из перечисленных вами приютов был бы для вас более приличным жилищем, нежели дом презренного еврея.
Our nation, as you well know, can cure wounds, though we deal not in inflicting them; and in our own family, in particular, are secrets which have been handed down since the days of Solomon, and of which you have already experienced the advantages.	Однако, сэр рыцарь, если вы не желаете лишиться своего врача, вам надо ехать с нами. Как вам известно, евреи умеют лечить раны, хоть и не наносят их. А в нашем семействе к тому же еще со времен царя Соломона хранятся некоторые врачебные секреты, целебную силу одного из этих средств вы испытали.
No Nazarene-I crave your forgiveness, Sir Knight-no Christian leech, within the four seas of Britain, could enable you to bear your corslet within a month."	Ни один назареянин... простите, я обмолвилась, сэр рыцарь... ни один христианский лекарь в пределах четырех британских морей не в силах поставить вас на ноги скорее чем через месяц.
"And how soon wilt THOU enable me to brook it?" said Ivanhoe, impatiently.	- А как скоро ты можешь сделать это? - спросил с нетерпением Айвенго.
"Within eight days, if thou wilt be patient and conformable to my directions," replied Rebecca.	- Через восемь дней, если будешь терпеливо и послушно исполнять мои предписания, -отвечала Ревекка.