Айвенго (Ivanhoe)

"I will notch his shaft for him, however," replied Locksley. And letting fly his arrow with a little more precaution than before, it lighted right upon that of his competitor, which it split to shivers.	- Ну-ка, я подшибу его стрелу, - отвечал Локсли и, прицелившись, расщепил торчащую в мишени стрелу Губерта.
The people who stood around were so astonished at his wonderful dexterity, that they could not even give vent to their surprise in their usual clamour.	Зрители, теснившиеся вокруг, были так потрясены этим чудом искусства, что даже не выражали своего изумления обычными в таких случаях возгласами.
"This must be the devil, and no man of flesh and blood," whispered the yeomen to each other; "such archery was never seen since a bow was first bent in Britain."	- Это, должно быть, не человек, а дьявол! -шептали друг другу иомены. - С тех пор как в Англии согнули первый лук, такого стрелка еще не видывали.
"And now," said Locksley, "I will crave your Grace's permission to plant such a mark as is used in the North Country; and welcome every brave yeoman who shall try a shot at it to win a smile from the bonny lass he loves best."	- Теперь, - сказал Локсли, - разрешите мне, ваша милость, поставить такую мишень, какая в обычае у нас в северной области, и прошу пострелять по ней любого доблестного иомена, который хочет заслужить улыбку своей красотки.
He then turned to leave the lists. "Let your guards attend me," he said, "if you please-I go but to cut a rod from the next willow-bush."	С этими словами он направился за пределы ограды, но, оглянувшись, прибавил: - Если угодно, пошлите со мной стражу. Мне нужно срезать ветку с ближайшей ивы.
Prince John made a signal that some attendants should follow him in case of his escape: but the cry of	Принц Джон подал было знак сторожам следовать за ним.
"Shame! shame!" which burst from the multitude, induced him to alter his ungenerous purpose.	Но со всех сторон раздались крики: "Позор, позор!" - и принцу пришлось отменить свое оскорбительное распоряжение.
Locksley returned almost instantly with a willow wand about six feet in length, perfectly straight, and rather thicker than a man's thumb.	Через минуту Локсли воротился и принес прямой прут толщиной в палец и футов в шесть длиной.
He began to peel this with great composure, observing at the same time, that to ask a good woodsman to shoot at a target so broad as had hitherto been used, was to put shame upon his skill.	Он принялся сдирать с него кору, говоря, что предлагать хорошему охотнику стрелять по такой широченной мишени, какая была поставлена раньше, - значит насмехаться над ним.
"For his own part," he said, "and in the land where he was bred, men would as soon take for their mark King Arthur's round-table, which held sixty knights around it.	У него на родине всякий сказал бы, что тогда уж лучше сделать мишенью круглый стол короля Артура, вокруг которого умещалось шестьдесят человек.
A child of seven years old," he said, "might hit yonder target with a headless shaft; but," added he, walking deliberately to the other end of the lists, and sticking the willow wand upright in the ground, "he that hits that rod at five-score yards, I call him an archer fit to bear both bow and quiver before a king, an it were the stout King Richard himself."	- У нас, - говорил он, - семилетний ребенок попадает тупой стрелой в такую мишень. Потом он степенным шагом перешел на противоположный конец ристалища, воткнул ивовый прут отвесно в землю и сказал: - А вот если кто попадет в эту палку за сто ярдов, того я назову достойным носить лук и стрелы в присутствии короля, будь это сам славный Ричард.
"My grandsire," said Hubert, "drew a good bow at the battle of Hastings, and never shot at such a mark in his life-and neither will I.	- Мой дед, - сказал Губерт, - изрядно стрелял из лука в битве при Г астингсе, но в такие мишени не стреливал, да и я не стану.