Айвенго

– Пойдем, благородный Ательстан, – сказал он. – Мы пробыли здесь достаточно долго, отплатив за любезность принца Джона, пригласившего нас на свой гостеприимный пир. Кому угодно ближе ознакомиться с простыми саксонскими обычаями, милости просим к нам, под кров наших отцов. На королевское пиршество мы довольно насмотрелись. Довольно с нас норманнских учтивостей.

С этими словами он встал и вышел из зала, а за ним последовали Ательстан и некоторые другие гости-саксы, которые также сочли себя оскорбленными издевательством принца Джона и его приближенных.

– Клянусь костями святого Фомы, – сказал принц Джон, когда они ушли, – эти саксонские чурбаны сегодня отличились на турнире и с пира ушли победителями!

– Выпили мы довольно и покричали вдоволь, – сказал приор Эймер, – пора оставить наши кубки в покое.

– Должно быть, монах собирается исповедовать на ночь какую-нибудь красавицу, что так спешит выйти из-за стола, – сказал де Браси.

– Нет, ошибаетесь, сэр рыцарь, – отвечал аббат, – мне необходимо сегодня же отправиться домой.

– Начинают разбегаться, – шепотом сказал принц, обращаясь к Фиц-Урсу. – Заранее струсили! И этот подлый приор первый отрекается от меня.

– Не опасайтесь, государь, – сказал Вальдемар, – я приведу ему такие доводы, что он сам поймет, что необходимо примкнуть к нам, когда мы соберемся в Йорке… Сэр приор, мне нужно побеседовать с вами наедине, перед тем как вы сядете на коня.

Между тем остальные гости быстро разъезжались. Остались только лица, принадлежавшие к партии принца, и его слуги.

– Вот результат ваших советов, – сказал принц, гневно обратившись к Фиц-Урсу. – За моим собственным столом меня одурачил пьяный саксонский болван, и при одном имени моего брата люди разбегаются от меня, как от прокаженного!

– Потерпите, государь, – сказал советник. – Де Браси и я тотчас отправимся к этим нерешительным трусам и постараемся доказать им, что они уже слишком далеко зашли, чтобы отступать.

Глава XV

Никогда паук не затрачивал столько усилий на восстановление своей разорванной паутины, сколько затратил Вальдемар Фиц-Урс, чтобы собрать в кулак разбежавшихся сторонников клики принца Джона. Немногие из них присоединились к нему, разделяя его стремления, и никто – из личной привязанности. Поэтому Фиц-Урсу приходилось напоминать им о преимуществах, которыми они пользовались, и сулить им новые выгоды. Распутных молодых дворян он прельщал картинами необузданного разгула, честолюбивым он обещал власть, корыстным – богатство и увеличение их поместий. Вожаки наемных отрядов получили денежные подарки, как довод, наиболее доступный их пониманию, и притом такой, без которого всякие другие были бы совершенно напрасны. Деятельный агент принца сыпал обещаниями еще щедрее, чем деньгами.

«Если Ричард вернется, – говорил Фиц-Урс, – он вернется с тем, чтобы обогатить своих обедневших и обнищавших крестоносцев за счет тех, кто не последовал за ним в Святую землю. Он вернется, чтобы предать страшной каре тех, кто в его отсутствие провинился против законов государства или привилегий короны. Он отомстит рыцарям Храма и иоаннитского ордена за то предпочтение, которое они оказывали Филиппу, королю французскому, во время войн в Палестине. Короче, если Ричард действительно вернется, нужно, чтобы он оказался один… Да за ним и некому прийти. Пески Палестины побелели от костей его рыцарского войска, а те из его сторонников, которые вернулись на родину, стали нищими бродягами вроде Уилфреда Айвенго».

Оратор выставлял еще и другие доводы в том же духе, стараясь приспособиться к воззрениям каждого, с кем имел дело; подобные доводы произвели нужное впечатление на дворян, примыкавших к партии принца Джона. Большинство из них согласилось явиться в Йорк, где они должны были окончательно договориться о короновании принца Джона.

Поздним вечером Вальдемар Фиц-Урс, измученный всеми этими хлопотами, хотя и довольный результатами своих трудов, возвратился в замок Ашби. При входе в один из залов он встретился с де Браси, который сменил свой нарядный костюм на зеленый короткий камзол и штаны того же цвета, надел кожаную шапочку, повесил сбоку короткий меч, через плечо перекинул охотничий рог, за пояс заткнул пучок стрел, а в руках держал длинный лук.

– Что за маскарад, де Браси? – сказал Фиц-Урс с досадой. – Время ли заниматься ряженьем, как на Святках, теперь, когда решается участь нашего вождя, принца Джона?

– Я занимался своими делами, – отвечал де Браси спокойно, – так же как и вы, Фиц-Урс, занимались вашими.

– Это я-то занимался своими делами! – воскликнул Вальдемар. – Нет, я улаживал дела принца Джона, нашего общего повелителя.