Айсберг

— На время они впали в панику, — согласился Питт, — но Рондхейм разработал альтернативный план. Надо отдать ему должное: изобретательная сволочь. Он подозревал нас гораздо сильней, чем мы думали. Как бы ни было, он точно знал, куда мы направимся. Он перестал сомневаться, когда мы словно случайно взяли более быстроходное судно. После того как прошел первоначальный шок, он ошибочно решил, что мы сознательно хотим его разоблачить. Но теперь он знал, куда мы направляемся.

— Черный самолет, — сказал Сандекер. — Нас должны были скормить рыбам после того, как мы установим его точное местоположение. Таков был его план?

Питт покачал головой.

— Не думаю, чтобы его исходный план предусматривал наше устранение. Мы его одурачили со снаряжением для ныряния. Он решил, что мы собрались искать обломки крушения с поверхности и только потом вернемся, чтобы пошарить на дне.

— Что заставило его передумать?

— Наблюдатель на берегу.

— Да откуда он взялся?

— Из Рейкьявика, приехал на машине. — Питт затянулся, удержал дым, выпустил его и продолжил: — Можно было, конечно, следить за нами с воздуха, но неизбежно возникало опасение потерять нас в исландском прибрежном тумане. И Рондхейм просто приказал одному из своих людей обогнуть на машине полуостров Кефлавик и ждать нашего появления. Когда мы показались, шпион последовал за нами по дороге вдоль берега и остановился, когда мы бросили якорь. Все выглядело невинно, по крайней мере в бинокль, но, как и Рондхейм, мы слишком многое считали само собой разумеющимся и упустили важную деталь.

— Невозможно, — возразил Сандекер. — Мы приняли все предосторожности. Тому, кто за нами наблюдал, понадобился бы телескоп с Маунт-Паломар[16], чтобы понять, что в вашем костюме сидит Тиди.

— Верно. Но в любой японский бинокль можно рассмотреть воздушные пузыри, которые я выдыхал, когда они поднимаются на поверхность и их освещает солнце.

— Проклятие! — буркнул Сандекер. — Вблизи они почти незаметны, но на расстоянии, в спокойном море да еще высвеченные солнцем…

— Шпион по радиотелефону в своей машине связался с Рондхеймом; скорее всего, он доложил, что мы ныряем на месте крушения. Рондхейм оказался загнанным в угол. Нас нужно было остановить раньше, чем мы обнаружим что-нибудь важное для его игры. Ему нужен был корабль, не уступающий в скорости «Гримси» и даже превосходящий его. Тут-то на сцене и появляется судно на подводных крыльях.

— Что же такого важного для его игры мы могли обнаружить? — спросил Сандекер.

— Мы знаем, что дело не в самолете и не в его экипаже. Там все следы, по которым их можно было бы опознать, стерты. Остается груз.

— Макеты?

— Макеты, — повторил Питт. — Это не просто хобби. У них вполне определенное назначение.

— И как вы намерены узнать, на кой черт они нужны?

— Очень просто. — Питт хитро улыбнулся. — Рондхейм скажет. Мы оставим их у парней из консульства с той лодки с приманкой, а сами как ни в чем ни бывало вернемся на причал Файри. Рондхейм обязательно захочет узнать, что мы обнаружили. Я рассчитываю на его неосторожность. И тогда мы ударим в его самое больное место.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Было уже четыре, когда они причалили к пристани Файри.

Причал был пуст, ни начальника пристани, ни охранника. Но Питт и Сандекер не обманывались. Они знали, что, как только «Гримси» обогнул гаванский мол, за каждым их движением начали следить.

Перед тем как вслед за Сандекером и Тиди покинуть маленький баркас, Питт написал записку:

ПРОСТИТЕ ЗА БЕСПОРЯДОК. НА НАС ОБРУШИЛСЯ ШТОРМ. ПРИШЛИТЕ НАМ СЧЕТ ЗА РЕМОНТ.

И подписался: «Адмирал Джеймс Сандекер».

Через двадцать минут они были в консульстве.

Молодые дипломаты, успешно сыгравшие роль рыбаков, на пять минут опередили их и уже заперли макеты в сейф. Сандекер тепло поблагодарил их и обещал возместить акваланг, который Питту пришлось выбросить.

Питт быстро принял душ, переоделся и на такси поехал в аэропорт Кефлавик.

Черное такси «вольво» вскоре оставило позади живописные бездымные кварталы города и по узкой асфальтовой дороге вдоль берега направилось к аэропорту Кефлавик, ревя мотором. Справа расстилался Атлантический океан, сейчас голубой, как воды Эгейского моря близ греческих островов. Ветер дул с океана, Питт видел идущую в гавань маленькую флотилию рыбацких лодок, раскачивающихся на волнах. Справа мелькала зелень лугов, пестревших пасущимся скотом и знаменитыми исландскими долгогривыми пони.

Глядя на мелькание прекрасных пейзажей, Питт думал о викингах — грязных, много пьющих, драчливых мужиках, грабивших все прибрежные города на морях, где плавали; впоследствии в легендах, передававшихся из столетия в столетие, их безгранично романтизировали и приукрашивали. Они высадились в Исландии, процветали тут, а потом исчезли. Но на острове, где закаленные люди в бурю и в туман ловят рыбу, которая кормит их и держит на себе экономику страны, традиции северян не были забыты.

К реальности Питта вернул голос таксиста. Они въехали в аэропорт.

— К главному терминалу, сэр?