Аир. Хозяин болота

И вот они стояли рядом: мать и дочь. Обнявшись и плача каждая о своем. Такие непохожие, такие любящие, но… совсем друг друга не понимающие.

– Я… Пойду. – Ива осторожно высвободилась из объятий.

– Иди, иди, дитятко! – Мать спохватилась, что дела простаивают, и снова кинулась к печи. – До вечера еще столько переделать надобно!

– Да… – Ива погладила запястья, с которых давно сошли синяки. Почему-то казалось, что темные пятна проникли под кожу, да там и остались. – Пойду…

Глава 3 Невидь

Ива наскоро сменила грязную рубаху на новую – огромную, грубую, небеленого льна. Можно было подвязать поясом да так и идти со двора – немужним девкам, даже вошедшим в возраст невест, дозволялось. Но она все равно натянула поверх клетчатую поневу. Рубашка, хотя и длинная, открывала ноги почти до самых колен, а Иве страх как не хотелось, чтобы кто-то… чтобы кое-кто увидел и прельстился.

Подхватила острый нож (куда теперь без ножа!), потуже затянула узел на косынке – и бегом из избы.

– Маменька, я Серка в поле сведу! – крикнула она, выбегая из кухни.

В ответ – тишина. Ива шагнула назад: точно же видела тень у печи. Что же мать не отвечает? Однако в комнатушке никого не оказалось. Почудилось, верно… Девушка пожала плечами и пошла без спросу. Если спохватятся, сами докумекают, куда отправилась. Небось не подумают, что сбежала.

Так и эдак пробуя эту мысль на вкус, Ива минула дом бабки Заи, прошла колодец и замерла у конюшни на краю деревни. Сбежала… Надо же эдакую крамолу в мысли впустить! Отец небось за сердце схватится, мать, не ровен час, проклянет. А соседи что скажут? Однако Ива уже вошла в конюшню и поглаживала жесткую кожу седла.

– Ну а что? – спросила она сама у себя. – Ну а что?! – переспросила увереннее, с вызовом.

Верхом она держаться умела. Вспрыгнуть бы на спину жеребчику, и… Куда? В большой город? Да не ждет ее там никто. К родне, за реку Ключинку? Выдадут. Ночью казалось, в омут с головой всего вернее, а сейчас… Куда сейчас-то?!

Ива вздохнула и поплелась к денникам. Почти всех лошадей разобрали на работы, отдыхал сегодня лишь Серок да прихворнувший гнедой старосты. Последний проводил Иву внимательным взглядом, но за угощением не потянулся. Он в последние дни и вовсе не вставал – вконец обессилел. Конюх опасался, что хвороба перекинется на остальных лошадей, жег крапиву от нечистой силы и обходил стойло с уздечкой на шее, но болезнь все не отступала.

– Дядька Иго? – окликнула девушка. В темном углу кто-то завозился: никак прилег отдохнуть мужик, а она его потревожила. – Дядька Иго! Я Серка заберу!

В ответ захихикали. Жеребец фыркнул и тоненько заржал, не то подзывая, не то, напротив, прогоняя.

– Ау!

Смех повторился, отозвавшись быстрым топоточком за спиной. Ива оглянулась, но позади никого не оказалось. Свет от распахнутой двери тонул в полумраке, сено шуршало под ногами, и все казалось, что некто невидимый бродит вокруг, да не показывается.

– Серок! – Девушка причмокнула, чтобы хоть собственным голосом отогнать жуть.

– Серок! – причмокнули в ответ из темноты, а жеребчик беспокойно встряхнулся.

– Кто тут? Дядька Иго?

Нет, не дядька. Тот бесшумно ходить не умеет, все покряхтывает, охает да напевает себе под нос, чтобы не скучать. А может, и не для этого вовсе напевает. Может, как раз для того, чтобы боязно не было, как Иве сейчас. Девушка робко замурлыкала песенку – авось поможет.

– Кто тут? Дядька Иго? – передразнила в ответ темнота.

Девка запнулась и сбилась с шага. Развернуться бы и порскнуть к выходу, да не тут-то было! Серок испуганно заржал и забил копытами, а Ива, вместо того чтобы выскочить наружу и кликнуть кого из мужчин, подхватила торчащие из сена вилы и бросилась вперед.

– И-и-и! – просил жеребчик о помощи. – И-и-и! – рвался наружу, но крепкую дверцу стойла выломить не мог.

Ива промчалась через проход единым махом, готовая, чуть что, напороть обидчика на каленые острия. Поскорее откинула засов и едва успела отскочить в сторону, когда обезумевший жеребец рванул из стойла. Выскочил – и тут же замер, будто слепень его там кусал. Девица поудобнее перехватила вилы и заглянула в денник.

Наперво она приняла его за клок сена. Но нет. Внутри сидело существо. С небольшую собаку, стоящую на задних лапах, сверху донизу покрытое волосами. Только тоненькие лысые ручонки со скрюченными пальцами торчат да сверкают в темноте, отражая неведомо какой свет, угольки-глазки. Тварь зашипела, вздыбила шерсть, становясь крупнее прежнего.

– Ты еще кто?! – наставила на него орудие девушка.

– Ты еще кто?! – пискляво ответствовало нечто.

– Поди прочь!

– Поди прочь! – Глазки налились огнем.

Ива и рада бы последовать совету, да над плечом, недоверчиво обнюхивая, пыхтел обиженный Серок. Кто, как не хозяйка, оборонит его от зла? И Ива решилась. Топнула ногой, сделала угрожающий выпад и заорала:

– А ну брысь отсюда, ты! Ишь чего удумал! Не твой конь! Не моги его трогать!

Нелюдь охнул и согнулся пополам.

– Видит?! Она нас видит?! – изумленно зашуршал он, уменьшаясь в размерах.

– Конечно вижу! И вдарить не побоюсь! А ну пшел!