252 Именно это объективное познание самости имеет в виду автор, говоря: "Никто не может знать себя, покуда не узнает, от чего зависит и кому принадлежит [или: чему и кому принадлежит] и с какой целью был сотворен".44 Решающее значение здесь имеет различие между "quis"(кто) и "quid"(что): если "quis" обладает несомненно личностным аспектом и соотносится с эго, то "quid" нейтрально и не указывает ни на что иное, кроме объекта, лишенного каких-либо свойств личности. Речь идет не о субъективном эго-сознании психе, но о самой психе, выступающей в качестве неизвестного, лишенного собственных пристрастий объекта, подлежащего исследованию. Вряд ли можно было бы сформулировать различие между познанием эго и познанием самости более отчетливо, чем это сделано посредством указанного различения "quis" и "quid". Алхимик XVI века сумел указать на нечто, обо что до сих пор спотыкается кое-кто из психологов (по крайней мере те из них, кто позволяет себе иметь собственное мнение в психологических вопросах). Слово "что" относится к нейтральной самости, к объективному факту целостности, поскольку эго, с одной стороны, причинно "зависит от" нее или "принадлежит" ей, а с другой стороны, направлено на нее как на цель. Это напоминает впечатляющую вводную фразу "Фундамента" Игнатия Лойолы: "Человек был создан, дабы он воздавал хвалу Господу Богу нашему, и почитал его, и служил ему, и дабы тем спасал свою душу".45
253 Человек знает лишь очень малую часть своей психе, — так же как весьма ограниченны его познания в физиологии своего тела. Причинные факторы, детерминирующие его психическое существование, в большой мере заключаются в бессознательных процессах, не попадающих в поле сознания; одновременно в нем проявляют свое действие и целевые факторы, точно так же берущие начало в бессознательном. Психология Фрейда дает элементарное подтверждение наличия такого рода причинных факторов; психология Адлера дает подтверждение целевым факторам. Причины и цели, таким образом, трансцендентны по отношению к сознанию в степени, которую не следует недооценивать; это подразумевает, что их природа и их действие необратимы и не поддаются изменению до тех пор, пока они не станут объектом сознания. Их можно скорректировать лишь с помощью сознательного понимания в сочетании с моральной решимостью; именно поэтому самопознание, будучи столь необходимым, вызывает и срль большие опасения. Если мы соответствующим образом снимем со вводной сентенции "Фундамента" облачение богословской терминологии, окажется, что она гласит примерно следующее: "Сознание человека было создано с той целью, чтобы оно могло: (1) признать (laudet) свое происхождение от высшего единства (Deum); (2) с должным вниманием и уважением относиться к этому своему истоку (reverentiam exhibeat); (3) разумно и ответственно исполнять его веления (serviat); и (4) тем самым позволить психе как целому достичь оптимального уровня жизненного развития (salvet animam suam)".
254 Приведенная парафраза не просто звучит рационалистически; она намеренно оформлена в таком духе, ибо какие бы усилия мы ни прилагали, наш современный ум более не в состоянии воспринимать служивший верой и правды две тысячи лет теологический язык, если язык этот не "согласуется с разумом". В результате давно уже стала реальностью опасность замены понимания либо пустословием, аффектацией и вымученным подобием веры, либо безразличием к предмету 4 и отказом понимать его.
255 Целевые факторы, проявляющие в нас свое действие, — не что иное, как те таланты, что "некоторый человек высокого рода" Доверил "рабам своим", дабы те пустили их в оборот (Лука, 19,12 слл.). Нет необходимости иметь слишком богатое воображение, чтобы понять, каков моральный смысл этой вовлеченности в мирские дела. Только инфантильные личности способны делать вид, что не замечают повсеместного действия зла, и в чем большей степени такой человек не осознает своих побуждений, в тем большей мере дьявол движет им. Именно из-за своей внутренней связанности с темной стороной вещей человек толпы с такой невероятной легкостью может бездумно совершать самые ужасающие преступления. Лишь безжалостное самопознание, видящее добро и зло в верной перспективе и умеющее взвешивать мотивы человеческих действий, дает хотя бы минимальную гарантию того, что окончательный результате не обернется слишком большими бедами.
