айный язык птиц

– Что хочешь сказать? Что у тебя багрить не получится? А невод собрать у тебя лучше, что ли, получится? Знаешь, ты уж что-нибудь выбирай, а то какой ты мне помощник?

– Федя, – говорит Саша, – в таком деле помощи от меня нету…

– Ладно, – яростным шепотом говорит Федька, – неча болтать. Бери, значит, невод. Бери. И собирай обеими руками так, чтобы потом распустить можно было. Так, так. Понял? Давай.

Саша собирает невод. И вот он уж почти совсем собрался, а рыбы все нет.

– Да где ж она? – удивляется Федька. – Такое было улово! Или правда химией всю потравили, сволочи?

– Стоп, да вот же он… Э-э, недоросток, костеря… Сойдет… Ну-ка давай его сюда… Мне-то поудобней…

Федька вонзает крюк в спину первого осетра, переваливает его в лодку. Тяжело ему. Он на Сашку шипит зло:

– Ты что сомлел? Сеть-то подтягивай!

Сашка тянет сеть, появляется второй осетр, Федька опять всаживает ему острый стальной крюк позади головы, переваливает в лодку.

Сашка смотрит, как рыба своим ртом-трубкой хватает воздух, ожигает красные жабры. Что-то есть в этих пойманных осетрах от смертельно раненных людей, которые еще дышат, но уже осознают, что все – рана смертельна, не выкарабкаться…

– Тяни! – шипит Федька.

Саша будто и не слышит его. Говорит:

– Федь, а чего мы рыбу губим?

– А что, жалко?

– Нет, скучно как-то. Тошно.

– А жрать не тошно тебе? Завтра деньги ёк – что делать станем? Валька одна нас, двоих мужиков, не прокормит.

Саша молчит.

Федька еще одного осетра бросает в лодку.

– Все, кажись. Немного ж мы взяли. В старые-то годы – о-о!- тут одним неводом можно было весь банк взять. А это что? Обловили все море-то.

Выбирает невод.

– Да ты не сиди как вяленый, ты ее на крюк – и в нос, чего она будет под ногами у нас трепыхаться, что ли? И мешками укрой…

Сашка говорит:

– Нет, наоборот давай. Я невод выберу, а ты уж на крюк…

– Чувствительный, – усмехается Федька, хотя о чем он думает – бог знает.

Сашка черный невод тащит из воды, капли с него сбегают.

Под нос бормочет:

Годы, люди и народы

Убегают навсегда,

Как текучая вода.

В гибком зеркале природы

Звезды – невод, рыбы – мы,

Боги – призраки у тьмы.

– Ты чего там бормочешь, стихи, что ль? – пыхтя, спрашивает Федька. – Книжки небось читаешь?

– Читаю.

– И чего начитал?

– Не мы ловим – нас ловят. Сами себя ловим, мучаем, жить не даем себе…

Федька секунду молчит, потом командует:

– Значит, так, братишка: это мы с тобой потом обсудим. А пока нас, правда, за жопу не взяли, пройдем-ка, знаешь, чуть дальше, там забросим…

Смотрит на рыб в лодке, которых Саша укрывает мешками.

– Что же это, – шепчет Федька. – Только четыре? Ну, дела… Так мы бензин не окупим. А ночь – короткая. – Саше: – Ты возьми-ка совок, отчерпай воду-то… А то потонем – а ты все будешь сидеть-раздумывать…

Сашка берет совок, черпает темную, смешавшуюся с бензином и кровью воду.

Взвывает мотор, и его звуком едва различимая лодка вспарывает тьму ночи.

В глухой ночи летят на моторе. Потом долго на веслах идут.

В темноте Федька управляется отлично: он сильный, смелый, в своей стихии. В километре от буровой, за тростниковой крепью, Федька решает обставлять неводом второй участок. Они возятся в лодке, топчутся, но в результате опять Федька – на веслах, Сашка травит…

– И пошли-пошли… Полегонечку… Тут яма есть… Секретное место… Мое… – с гордостью говорит Федька, да понять его некому…

В тростниках птица протяжно кричит на луну…

XVI