Айлсфордский череп

Мостик меж тем начал раскачиваться, как палуба корабля в бурю, и старающуюся удержаться на ходящих ходуном досках Матушку Ласвелл вовсе замутило. Она оглянулась. Так и есть, за ними в погоню пустился Джордж. Впереди уже виднелся конец перехода — женщина различила дверь, которая оказалась распахнутой. Вдруг и из нее появились два человека и выступили им навстречу — медленно, но непреклонно, стараясь приноровиться к качке. По мере продвижения головорезов с обеих сторон мост все более прогибался под их весом. Всего через несколько секунд ее и мальчиков зажмут в тиски. Матушка Ласвелл вновь зашагала вперед, окликая паренька, который взял Эдди на руки. Похоже, юный акробат намеревался перебросить малыша на крышу ближайшего здания. А двор внизу выстлан брусчаткой: падение непременно убьет Эдди.

— Нет, не смей! — закричала Матушка Ласвелл. — Оставь его. Я сделаю для него все, что смогу. — Она доковыляла до мальчиков и положила руку на плечо Эдди. — Ты не поможешь делу, если убьешь его.

Парнишка понял, что она права.

— Я найду вас! — прозвучал его приглушенный летной маской голос. Он передал Эдди женщине в руки и на краткий миг всмотрелся ей в лицо, словно пытаясь хорошенько его запомнить. Затем юный акробат бросил последний взгляд на двух типов, оказавшихся и трех-четырех шагах от них, вскочил на туго натянутый канат, дважды качнулся на ногах и резко выпрыгнул вверх и вперед — от толчка мост закачался, словно гамак, Матушка Ласвелл упала на колени, одной рукой удерживая Эдди, а другой цепляясь за доски. А парнишка, оказавшийся на крыше соседнего здания, чуть проскользив по кровле, уцепился за металлическую вытяжную трубу, восстановил равновесие, перелез через конек и скрылся с глаз.

Злодеи обступили Матушку Ласвелл, уже явно никуда не спеша. Мост потихоньку успокоился. Изловить того удивительного парнишку в летной маске головорезы Нарбондо не смогут, теперь он в безопасности — по крайней мере, на время, размышляла женщина. У нее появился в Лондоне союзник, а это чего-то да стоило. Но вот Эдди, увы, угрожала опасность, равно как и ей — хотя собственная судьба в настоящее время ее практически не заботила. Джордж поклонился женщине с каменным лицом. Матушка Ласвелл небрежно швырнула его дубинку в сторону крыши.

— Придется поторопиться, матушка, — произнес Джордж. Кровь на его физиономии засохла, один глаз почернел. — Тут от души постреляли, и кто его знает, чем все обернется, коли будем засиживаться. Вниз через проход, парни, здесь нам больше делать нечего.

Два его молчаливых сообщника — один, довольно привлекательный, мог бы даже выступать на сцене, если бы лицо его не было столь ужасающе изувечено, — развернулись и двинулись к распахнутой двери ярдах в пятнадцати впереди. Второй тип из-за маленькой головы смахивал на грушу, да и вменяемость его вызывала определенные сомнения.

Матушка Ласвелл обернулась и взглянула на постройку над аркой, но лампы в ней уже погасли, за исключением одной. За разбитым окном маячили два каких-то человека, судя по всему, с ящиками в руках. С востока задул ночной ветер, и туман рассеялся, а на небе вокруг бледной луны замерцали звезды. Ведя перед собой Эдди, женщина подумала было закричать во всю мощь легких — на случай, если опасения Джорджа окажутся оправданными, она сможет привлечь внимание полиции. Вот только с виду доброжелательный тип, вне всяких сомнений, заставит ее умолкнуть навсегда, а ей нужно позаботиться об Эдди, не говоря уж обо всем остальном. От живой и невредимой толку от нее будет куда больше.

Процессия достигла спиральной лестницы, освещенной безбожно коптящей масляной лампой. Спуск оказался хоть и надежным по сравнению с прыгающими досками, но таким узким, что Матушка Ласвелл чуть ли не терлась плечами о стены, а Эдди шел перед ней, хотя и не отпуская ее руку. Наконец они выбрались во внутренний двор, вновь наполненный людьми, по окончании побоища высыпавшими из своих убогих жилищ.

К ним подошел расфуфыренный коротышка с крысиными чертами лица, наклонился и потрепал Эдди по подбородку.

— А кто это у нас тут? — засюсюкал он, приторно улыбаясь. Мальчик попятился и прижался к Матушке Ласвелл.

— Проваливай, Коржик, — бросил ему Джордж. — Ты, как обычно, соизволил явиться, когда праздник закончился.

— Или только начался, — отозвался Коржик, уставившись на Эдди. Потом высунул язык, достал им до кончика собственного носа и подмигнул. — А что касается твоих укоров, утром мне предстоит работенка. Так что, пока вы тут шумели, я возился с аппаратом.