Айлсфордский череп

Сент-Ив и Хасбро остановились у входа во внутренний двор в густой тени. Туман, разгоняемый ветерком со стороны Уайтчепел-роуд, начал редеть. Позади вновь завопили. А вот открытое пространство перед ними странным образом пустовало, лишь несколько теней маячило возле каменной арки — несомненно, той самой, что разделяла двор ровно пополам, как описывал Слокам. Лэнгдон, расслышав шепот людей во дворе, заключил, что им достаточно присмотреться повнимательнее, чтобы гарантированно обнаружить его и Хасбро. Тем не менее приходилось выжидать, пытаясь слиться с влажной кирпичной стенкой, пока не появятся Джек, Табби и Дойл.

— Что-то не так, — прошептал Сент-Ив. — Нас не попытались ни убить, ни ограбить.

— Может, они думают, будто у нас дела с Нарбондо, поэтому-то ничего и не предпринимают, — отозвался Хасбро. — Они, наверное, телеграфировали о нашем прибытии, когда они смолкли там, у площадки.

Над двором на третьем этаже возвышалась шаткая деревянная конструкция со скатной крышей и широким многостворчатым окном, сооруженная непосредственно над стеной с аркой — точнее, над множеством стен, как теперь понял Лэнгдон, поскольку в каменную кладку были встроены двери, возможно, ведущие на лестницы и во внутренние переходы. Надстройка эта в прошлом веке вполне могла служить пабом. В свете масляных ламп в помещении Лэнгдон увидел напряженную спину крупной женщины, которая смотрела на кого-то. И хотя лица ее не было видно, шарф кричащей расцветки и рыжие волосы однозначно указывали на личность этой особы.

— Помоги нам господь, там Матушка Ласвелл, — прошептал Сент-Ив. — Вон, в окне.

— Вот как? — удивился Хасбро. — Наша соседка с фермы «Грядущее»?

— Собственной персоной. Бьюсь об заклад, беседует с сыном.

Лэнгдон отказался ей помочь, и вот результат: наверняка она в одиночку явилась в Лондон, чтобы убить Нарбондо. А ведь Билл Кракен предупреждал его буквально прошлым вечером, хотя Сент-Иву казалось, что это произошло неделю назад. К собственному удивлению, он ощутил нечто сродни облегчению. Если Матушка Ласвелл пристрелит Нарбондо, проблема разрешится сама собой.

Внезапно женщину стало слышно снизу — она повысила голос почти до крика. Один из торчавших во дворе людей вышел на открытое пространство — это оказался вездесущий Джордж — и посмотрел на окно. Какое-то время он наблюдал, а затем вернулся на прежнее место, предоставив разбираться с гостьей хозяину — как и Сент-Ив, во всяком случае пока. Однако едва Лэнгдон принял это разумное решение, как Джордж заорал: «Берегись!» И было чего: из туманной мглы в соседний двор вдруг выскочили Табби Фробишер, Джек Оулсби и Артур Дойл. Их стремительность явственно обозначала их намерения, равно как и то обстоятельство, что Табби держал свою терновую дубинку на весу и уже заносил ее над головой для нанесения удара. Лэнгдон по-прежнему выжидал, отсчитывая секунды и наблюдая за дверью под аркой. Несомненно, вела она наверх и вряд ли была заперта, раз уж ее стерегли головорезы Нарбондо.

Их было четверо, и теперь они бросились в разные стороны, на ходу вытаскивая оружие. Один извлек зловещего вида кинжал с длинным клинком, другой — Джордж — достал из-под сюртука дубинку. Здоровяк пиратского вида с Дороги пилигримов тоже оказался здесь — слава богу, с рукой на перевязи. Впрочем, Сент-Иву пришлось перекрыть поток своих благодарностей Всевышнему, стоило гиганту вскинуть длинноствольный пистолет и прицелиться точно в Табби, не далее как ярдах в пяти несущегося прямо навстречу собственному року. Лэнгдон предостерегающе закричал, вместе с Хасбро бросаясь вперед. Здоровяк полуобернулся на их топот, и Табби, воспользовавшись этим, немедленно запустил дубинку на манер копья. Свинцовый набалдашник с убийственной точностью ударил гиганта в висок, и головорез тут же рухнул, а его пистолет заскользил по брусчатке в сторону. Сент-Ив тем временем наискось саданул Джорджа тростью по темени. Тот резко обернулся, одновременно довольно неуклюже нанося встречный удар дубинкой; Лэнгдон тростью же успел блокировать оружие противника, а чуть позже, морщась от боли в плече и поражаясь изрядному весу дубинки, нырнул под руку Джорджу и дернул его за сюртук на себя. Пуговицы разлетелись по брусчатке, а лысый головорез, стирая со лба кровь, рванулся вперед. Сент-Ив врезал Джорджу по предплечью. Тот крякнул от боли и, не выпуская дубинки, бросился к двери под аркой, распахнул ее и тут же захлопнул за собой. Через мгновение, однако, она по инерции снова отворилась, явив за собой ступеньки.