Аид

Если не считать короткой вылазки на Пустошь, я еще не бывала за пределами тоннелей и, пытаясь сориентироваться, не сразу различила сквозь дымку выстроившиеся вдоль дороги призрачные фигуры. А их были целые толпы — сотни и тысячи ожидали нас в клубах дыма и пепла. Они пялились на меня пустыми глазами и ждали. Чего? Знака или сигнала, подумалось мне, но какого? Все они были одеты так, как встретили смерть. Кто в больничных халатах или сорочках, вымазанных кровью и грязью, кто в деловых костюмах или вечерних платьях — но у всех одинаковые пустые взгляды ходячих мертвецов. Спустя секунды толпа ожила, люди принялись толкаться, пробиваясь в первые ряды, откуда лучше видно. Запавшие глаза вспыхнули любопытством. Словно по неслышимому приказу все захлопали, протянув к нам костяные ладони. Я в страхе отпрянула и в кои-то веки порадовалась, что рядом Джейк. Хоть и знала, что этот жуткий парад — его затея, но невольно жалась к нему. Сейчас он был для меня символом безопасности — как одеяло для ребенка. Только его присутствие помогало мне сохранить рассудок.

Лимузин, плотно окруженный толпой, еле полз по дороге. Я понятия не имела, куда мы направляемся, какое зрелище собрало эти души, однако видела, что Джейк выставляет меня на показ, словно какой-то трофей. Я воплощала его торжество над силами Небес. Мое пленение было его победой, и он наслаждался каждой минутой триумфа.

Джейк вдруг вскочил на ноги и потянул меня за собой. Я вырвала руку, хотя он держал так крепко, что после его хватки на коже остались красные полосы. Толпа словно обезумела — люди лезли друг у друга по головам, карабкались на капот лимузина, цеплялись за темные стекла окон.

— Помаши им, — посоветовал Джейк. — Пора привыкать.

— Ты хоть скажи, куда меня тащишь, — ответила я.

Джейк послал мне свой фирменный взгляд, в котором улыбка смешивалась с презрением.

— Испортить сюрприз?

Шофер, свернув с основной дороги, подъехал к руинам с пилонами из перекрученного металла. Перед ними было расчищено пространство сцены, стояли микрофоны и колонки. Телохранители Джейка, переговариваясь по рации, патрулировали площадь. Джейк подал мне руку, и я, ошеломленная сумятицей, приняла ее. Он самодовольно усмехнулся, но мне было не до того. Мы вместе поднялись по выстланным красным ковром ступеням — словно почетные гости голливудской вечеринки. На сцене для нас приготовили два серебряных трона с горностаевыми покрывалами под балдахином из сплетенных черных роз. В иное время я бы, пожалуй, восхитилась, но сейчас вся это роскошь представлялась кандалами — цепями, приковывающими меня к подземному миру. Я едва держалась на ногах, и когда Джейк с показной галантностью подвел меня к трону, с облегчением рухнула на сиденье.

Толпа притихла, ожидая речи повелителя. Кажется, даже летучие мыши, беззвучно шнырявшие над головами, замерли в полете.

— Всем добро пожаловать, — начал Джейк. Он не нуждался в микрофоне, его мощный голос гулко разносился над толпой. — Сегодня торжественный день для всего царства Аида.

Взметнулись и тут же стихли приветственные крики. Я заметила, что внизу, согласно чинам, расселась адская элита. Горячий ветер обжег мне щеки, и я пожалела о своем пентхаусе. Там я была в тюрьме, зато скрыта от пронзительных взглядов проклятых душ.

Джейк гордо выпрямился, величественно вскинул руку, и души, подобно костяшкам домино, рядами повалились на колени. Я, чтобы не видеть их, сосредоточилась на багровом небосводе. Мне было страшно встретить их взгляды. Сосущее чувство в животе подсказывало: готовится что-то ужасное.

Согбенный бородатый старик, опираясь на посох, взобрался по ступеням и подошел к микрофону. На нем было будничное облачение священника: черный сюртук с белым воротничком. Морщинистое измученное лицо, покрасневшие глаза в кровяных прожилках и мешки под глазами — лиловые припухлости, напомнившие мне чайные пакетики.

— Добро пожаловать, отец Бенедикт, — по-хозяйски приветствовал его Джейк. — Отец Бенедикт — ведущий сегодняшней церемонии.

На почтительный поклон старика Джейк ответил снисходительной улыбкой. Меня же поразило кощунственное зрелище: служитель Бога, склонившийся перед демоном.

— Чему ты так удивляешься? — спокойно обратился ко мне Джейк. — Пасть может и самый верный.

— Ты мерзок, — только и ответила я.

Джейк изобразил удивление.

— Почему я? — Он кивнул в сторону отца Бенедикта. — Если кто и мерзок, так это он.

— Что он здесь делает?

— Скажем так — он не справился с защитой невинных. Теперь работает на нас. Ты, конечно, оценишь иронию. — Я в ярости уставилась на него. — А может, и нет.

Я заметила, что Джейк уклоняется от прямых ответов, и, несмотря на жару, кровь у меня застыла в жилах, словно кто-то подкинул в них осколки льда. Для Джейка я сувенир, памятка о победе над посланцами Небес. Чего ему еще?

— Чего бы ты от меня ни хотел, я отказываюсь, — заявила я.

— Успокойся, — ответил Джейк, — от тебя ничего не требуется, кроме присутствия.

Все вдруг сложилось у меня в голове. Это платье, парад, церемония — все обретало смысл.