Ай-Петри

Проснулся утром от робкого топота, то набивавшегося в уши, то сходившего на нет. Открыл глаза. Вокруг стояли, дергались, переминались шерстяные ноги с острыми копытцами. Овцы толкались, развязно мотали замызганными курдюками, сыпали лоснящимися катышками.

Я поднялся и оказался посреди колышущейся отары.

Пастух пригнал ее к морю – купать.

Я огляделся. Нежное утро тихо происходило вокруг.

Пастух брал овцу в охапку, вносил в море, тер, жамкал, хлопал, чесал пятерней, отталкивал в свободное плавание и шел за следующей.

Шерстяные поплавки раскачивались на волнах. Блея, овцы выбирались на берег, просветлев, как облака перед восходом.

Я выкупался, расталкивая овец – мягких, торопких, бестолково вразнобой мельтешивших под водой всеми четырьмя ногами.