Агриков меч

На Мещере нравы простые — народ кто сидел и при вошедшем князе остался сидеть на местах. Но драку продолжать было бы уже неучтиво, так что она угасла сама собой. Кто князя в лицо не знал, тем добрые люди шепнули, что к чему. Притихла корчма.

Александр медленно оглядел зал. Кивнул Соколу, Мене, ещё каким-то знакомцам, опытным взглядом определил виновника заварушки. Подошёл ближе.

— Кто таков? Откуда? — спросил князь охотника до колдовских голов.

— Савелием зовут, — ответил тот, чуть смущённо. — Из Ярославля я.

— В моём городе что делаешь? — князь особо выделил слово «моём», давая понять, кто тут хозяин и кто судить полномочен, на тот случай, если до виновника ещё не дошло.

— Проездом оказался, — смущения в голосе прибавилось. — Охотник я. Ведьм преследую, колдунов.

— С нами пойдёшь, — бросил князь недослушав.

Савелий глянул злобно на Мену, которую властитель города даже не расспросил, но поскольку уже протрезвел, то смирился. Сгрёб обереги и прочее добро в сумку, подобрал с пола, что разлетелось и, сопровождаемый парой воинов, вышел из корчмы. Александр ещё раз людей тяжёлым взглядом обвёл, кивнул ни к кому особо не обращаясь, развернулся и направился к выходу.

Возле выхода его хозяин заведения с кубком на блюде поджидал. Опять же не ради князя старание проявил, таков обычай — любой стражник, что в драку вмешается, точно такое же подношение получит. Ну, разве что вместо винца греческого брага местная в кубке будет.

Александр выпил, вернул кубок и молча вышел.

— Суров князь, — произнёс в тишине уважительно кто-то.

К драке по молчаливому согласию решили не возвращаться. Сам князь, считай, запрет наложил. К тому же главного зачинщика увели, так чего ради спор продолжать? Мужику, что пальца лишился, перевязку наложили, дали выпить вина. Столы, лавки поправили, разговоры понемногу возобновили.

Мена, повязав на голову платок, подошла к Соколу.

— Здравствуй чародей, — сказала она, слегка задыхаясь, затем кивнула на Тарко. — С тобой паренёк?

— Со мной.

— Попроси его, пусть меч свой покажет.

— Что сама не попросишь?

— Ты в этом деле главный, — пояснила Мена. — И думаю, вам это нужно больше чем мне.

Сокол был восхищён! Какова девчонка, как проницательна! И ведь как углядела в горячке боя и сумраке необычный клинок, и как поняла, что заботит серьёзно он их обоих? Сильна девчонка!

— Верно угадала, — усмехнулся Сокол и кивнул на лавку. — Садись.

Рыжий, проявляя учтивость, перевёрнутой плошкой прикрыл кровавый обрубок.

— Здорово у тебя получалось змеюкой махать, — похвалил он. — А вот скажи, куда она потом подевалась?

Мена ему улыбнулась, но не ответила и повернулась к Тарко, который уже протягивал меч.

— Непростой клинок, — сказала она, подержав немного. — Но корчма плохое место для ворожбы. Если хочешь больше о мече узнать, зайди как-нибудь ко мне, чародей. Один зайди, без товарища своего. Его мысли совсем другим заняты. Сбивать будут.

— Твоя правда, — согласился Тарко и спросил. — Не знаешь ли, княжна Вияна здесь сейчас?

— Здесь, — улыбнулась Мена. — В крепости под присмотром сидит. Александр её за стены не отпускает. Если желаешь увидеть её, лучше не торопись.

— Так ведь проездом мы, — загрустил Тарко. — Не сегодня-завтра, в путь отправимся.

— Не торопись, — повторила Мена.

Глава девятая Облава на Вурдов

Юрий Ярославич подстелил соломки, где только смог. В Муроме даже лёгкого слушка не пронеслось о предстоящем походе на вурдов. Дружина покинула город до рассвета, скрытно, несколькими отрядами, вразнобой. И жёнам воины разное говорили. Одни вроде бы на охоту собрались, другие якобы вора по сёлам искать отправились, третьи разведкой уход объяснили. Туману напустили отнюдь не в виду одних только вурдов. Конечно, и они могли как-то пронюхать о готовящейся засаде, затаиться в лесах, и тогда замысел накрыть их быстрым ударом неминуемо провалился бы. Но больше чем волосатых разбойников опасался князь соперника давнего своего. Вот тот, если вдруг прознает о выходе войска, обязательно наскочит на брошенный почти без защиты город.

Жёлудь почти всех своих ополченцев к утру на стены выставил, да приказал побольше шуметь, многолюдство изображая. И всё одно побаивался приступа неожиданного. С самим князем ругался Жёлудь, уступать не желая, до самых ворот провожал его словно жена молодая. Лучшую пятёрку тот у старшины уводил. Сказал, в деле проверить новичков хочет, особенно Боюна, про ловкость какого уже и до самой верхушки слухи дошли. А город защищать неумех деревенских оставил, да мальчишек зелёных.