Но что мог принести генералам из "Волчьего логова" этот отчаянный вопль, когда центральный участок фронта был разорван на несколько частей и в его широкие бреши упорно, неуклонно, как рок, двигались советские армии? Они вышли к Дорогобужу и наносили удары с тыла по 3-й танковой армии Гота и 9-й армии Штрауса. Положение последней оказалось особенно трудным. Успешное наступление Калининского и Северо-Западного фронтов создало угрозу ее обоим флангам. После прорыва советских соединений к Вязьме, Велижу и Великим Лукам войска Красной Армии стали выходить с севера и северо-востока в тыл всей группе армий "Центр".
"Господствовала хаотическая обстановка, - пишет западногерманский историк О. Е. Молль. - Штабы, которые несколько часов назад находились в тылу, оказались вплотную перед советскими войсками. Автоколонны, которые двигались далеко за линией фронта, оказались под обстрелом советских танков. Отступающие немецкие фронтовые части были обойдены вражескими соединениями. Никто не мог сказать, кто находится впереди и сзади, никто не знал, где он найдет свое соединение"{716}.
Все чаще вспыхивала паника. Она нередко проникала в глубокий тыл. На ряде участков контроль над войсками уходил из рук. Из ставки Гитлера один за другим следовали суровые приказы: удерживать любые оставшиеся очаги сопротивления, даже в тылу противника, оборонять выдвинутые изгибы фронта, чтобы сковывать советские войска, отводя силы лишь в крайнем случае, когда их сопротивление станет совершенно бессмысленным.
Теперь последовало решение весьма примечательное: армиям Восточного фронта перейти к позиционной обороне. С точки зрения истории германского верховного командования, оно стало доказательством смены стратегических концепций в результате исходного просчета в оценке Советского Союза и ударов, полученных от Красной Армии.
8 января Гитлер отмечал: "Цель русского командования - отдельными атаками привести в замешательство немецкий фронт. При этом противник рассчитывает на оперативную уязвимость нашего руководства, которой оно, как это доказано опытом, не страдает... Тем самым эта борьба в основном решится в пользу того, у кого более крепкие нервы, главным образом среди руководства. Русские доказали наличие крепких нервов. Нашей обязанностью является и в этой области никоим образом не оказаться в более худшем положении. Мысль о том, что силу атаки русских можно ослабить даже на короткое время и что они добровольно отступят, основывается на неверном умозаключении".
В приказе говорилось далее: "Укорочение фронта, которого можно достичь отводом войск, большей частью... полностью лишается смысла из-за ослабления в связи с этим боевой силы соединений, вырванных со своих позиций. Поэтому легче с наименьшими силами удерживать как-нибудь укрепленную более длинную позицию, чем оказывать сопротивление на укороченной, но не укрепленной линии с большими силами. Потери в людях от обморожения и ранений в этом случае будут больше, чем при обороне на более длинной и пусть даже на примитивно укрепленной позиции"{717}.
15 января Гитлер, после продолжительных переговоров с командованием группы армий "Центр", согласился на отступление к "зимним позициям". Он вынужден был отдать следующую директиву: "После того как не удалось закрыть разрывы, возникшие севернее Медыни и западнее Ржева, я отдал главнокомандующему группой армий "Центр" в силу его ходатайства приказ: фронт 4-й армии, 4-й танковой армии и 3-й танковой армии отвести к линии восточнее Юхнова - восточнее Гжатска - восточнее Зубцова - севернее Ржева. Руководящим, в частности, является требование, чтобы дороги Юхнов - Гжатск - Зубцов - Ржев оставались свободны в качестве поперечной связи позади фронта наших войск. На указанной выше линии необходимо полностью парализовать действия противника. Линию нужно удерживать". В заключение Гитлер признавал: "В первый раз в эту войну мною отдается приказ о том, чтобы отвести большой участок фронта. Я ожидаю, что этот маневр будет проведен так, как это достойно немецкой армии. Чувство превосходства войск над войсками противника и фанатичная воля нанести ему максимальный вред должны послужить стимулом к выполнению цели"{718}.