Агентурная сеть

И хотя в этом разговоре для нас не было ничего интересного, поскольку далеко не каждый телефонный разговор бывает интересным, это была несомненная удача: теперь мы могли слушать все телефонные разговоры, которые будут вести Франсуа Сервэн и его жена! И мы не сомневались, что в будущем обязательно узнаем из этих разговоров много полезного для нашей работы, потому что не могут быть абсолютно неинтересными телефонные разговоры с участием французского советника в местной контрразведке!

Так что, пока Гэри Копленд безуспешно пытался застать меня дома в теплой компании моих коллег по разведывательной работе, я находился совсем в другом месте и занимался именно тем, чем и должен был заниматься и в чем так хотелось уличить меня настырному резиденту ЦРУ…

В течение всех последующих дней меня не покидало желание каким-то образом проучить Копленда за его бестактное поведение. А проучить его следовало обязательно, не то со временем он совсем обнаглеет и будет являться ко мне без приглашения, когда ему вздумается!

Наконец, я придумал и решил ответить ударом на удар.

Накануне Рождества я пошел к завхозу, и под честное слово, что при первой возможности я верну ему все, до последнего горлышка, прижимистый Шестаков выдал мне полдюжины бутылок различной водки: «Столичную», «Московскую», «Кубанскую», «Лимонную», «Посольскую» и «Кристалл».

Колповский упаковал эту коллекцию в картонную коробочку, перевязал ее красной ленточкой, к коробочке я присовокупил букет роз и вечерком, когда стало чуть прохладнее, отправился к Копленду.

В отличие от меня, мой американский коллега жил не в скромной городской квартире, а в шикарной вилле, расположенной в десяти километрах от города на берегу Атлантического океана и со всех сторон обнесенной сеткой и живой изгородью из колючего кустарника.

Проживание на такой вилле имело свои достоинства и свои недостатки. Безусловно, это было престижнее, удобнее и давало гораздо большие возможности для полноценного отдыха и развлечений, чем проживание в городской квартире. К тому же это было в определенной мере безопаснее для работы с агентурой, потому что организовать наблюдение за городом намного сложнее, чем в городе, где контрразведка может задействовать значительно больше сил и средств. Но вместе с тем жизнь на загородной вилле создавала массу всевозможных проблем.

Во-первых, аренда виллы обходилась намного дороже. Во-вторых, необходимо было держать прислугу, а это тоже требовало немалых расходов. В-третьих, виллу надо было постоянно охранять, потому что местные воришки умудрялись залезать даже в квартиры, расположенные в дорогих и хорошо охраняемых домах в центре города, а уж расположенную в глухом предместье виллу будут грабить ежедневно, если ее хоть на минуту оставлять без присмотра. В-четвертых, здесь отсутствовала телефонная связь и не было возможности быстро связаться со своим посольством. И, в-пятых, проживание вдали от города затрудняло работу с полезными связями, потому что ни на общественном транспорте, ни на такси в темное время суток добраться в этот район, а затем глубокой ночью, когда и заканчиваются конспиративные встречи, возвратиться в город было практически невозможно.

Но все эти проблемы существовали только для советских разведчиков. Что касается сотрудников ЦРУ и Копленда в их числе, то они их решали довольно просто: денег на аренду, как и на содержание прислуги и сторожей, не в пример советским разведчикам, вынужденным экономить на всем, им выделяли более чем достаточно, связь с посольством они поддерживали с помощью армейских радиостанций, а агентуру, опять же в отличие от нас, в целях экономии вынужденных по большей части ориентироваться на представителей среднего чиновничества, американские разведчики вербовали преимущественно в тех кругах, где у каждого есть собственная автомашина и он не нуждается в автобусах или такси.

Я неоднократно проезжал днем мимо виллы Копленда и, как мне казалось, хорошо запомнил ее расположение. Но то было днем! А в кромешной темноте, в которую после захода солнца погружается океанское побережье, найти ее оказалось очень не просто. Я с большим трудом отыскал въезд на территорию виллы, но, к моему большому разочарованию, ворота оказались закрыты. Выключив фары и заглушив мотор, я взял букет и коробку, вышел из машины и подошел к калитке. Где-то совсем рядом шумел океан. Через зеленые насаждения со стороны виллы не пробивалось ни одного огонька. Казалось, она была необитаема.

Однако, к большому моему удивлению, калитка была не заперта. Я открыл ее и уже собирался войти, как откуда-то из темноты вынырнул здоровенный детина. Ни лица, ни рук, ни других открытых частей тела по причине темного цвета его кожи не было видно. Видны были только зубы, белки глаз да внушительного размера дубинка.

— Месье, патрона нет дома, — вежливо сказал он на плохом французском языке.

— А его жена? — спросил я, потому что Копленд проживал не один, а с женой и сыном лет пятнадцати.

— Никого нет, месье, — отрицательно покачал головой сторож.