Агентурная сеть

Потрясенный нашей технической оснащенностью и заботой партии и правительства о бойцах «невидимого фронта», продемонстрированными в первых двух актах нашего спектакля, Гладышев встал и по праву старшего по должности произнес довольно пространный тост (послы не умеют говорить кратко!), в котором отдал должное как внешней разведке в целом, так и ее сотрудникам, с которыми ему плечом к плечу посчастливилось работать под одной крышей (при этом он, конечно, имел в виду настоящую крышу посольства, а не «крышу» в нашем, профессиональном понимании, поскольку она у нас была разная). Он особо отметил подлинно конструктивный и творческий дух, четкое взаимодействие и взаимопомощь, которые характеризуют работу посольства и резидентуры в интересах нашей великой Родины. А еще он подчеркнул, что ему очень приятно, что наша служба представлена такими мужественными, энергичными и интеллигентными сотрудниками…

С тем, что в резидентуре подобрались мужественные и энергичные люди, я еще мог согласиться, хотя на этот счет у меня были кое-какие собственные соображения. А вот что касалось нашей интеллигентности, то этот вопрос всегда казался мне весьма спорным: все зависело от того, кто и какой смысл вкладывает в понятие интеллигентности. Если иметь в виду образованность, то тут все было в полном порядке, потому что каждый из нас, кроме Ноздрина, имел по два высших образования, не считая спецшкол и различных курсов переподготовки и повышения квалификации, владел, опять же кроме Ноздрина, двумя и более иностранными языками и по своей подготовке, чего зря скромничать, превосходил большинство «чистых» сотрудников советских учреждений.

Если же не сводить интеллигентность к одной лишь образованности и рассматривать это понятие во всей его широте и глубине, если учитывать подразумеваемые при этом мораль, нравственность, этику и вообще все то, что входит в десять библейских заповедей, то сразу выясняется, что по многим признакам сотрудники спецслужб не имеют нрава считаться интеллигентами.

И в самом деле, может ли считаться интеллигентом человек, который занимается таким безнравственным с точки зрения добропорядочных людей делом, как вербовка, который работает с агентами? Ведь среди них, опять же с точки зрения добропорядочных людей, далеко не каждого можно считать порядочным человеком, поскольку попадаются предатели и прочие «продажные шкуры». Можно ли считать интеллигентом человека, смыслом жизни которого стала слежка за другими людьми, который устанавливает микрофоны в чужих квартирах и кабинетах, подслушивает телефонные разговоры, перехватывает и читает чужие письма, подглядывает за частной жизнью добропорядочных граждан, ворует государственные секреты и вообще делает много такого, чего не то что интеллигентный, но просто нормальный человек делать не должен и никогда не будет? Можно ли считать интеллигентом человека, готового сделать другому человеку, и притом не всегда врагу или какому-то негодяю, любую пакость: втянуть его в шпионскую деятельность, оказывать на него давление, шантажировать, а если потребуется, то и уничтожить его морально или физически?

Но прежде чем дать отрицательный ответ, вспомните, что жизнь — явление многомерное. В ней случаются парадоксы. А жизнь разведчика — сплошной парадокс! Потому что для одной (своей!) страны он герой, а для другой (чужой!) — государственный преступник! И то, чем он гордится среди своих соотечественников, за что ему дают самые высокие правительственные награды, по законам всех других стран является тягчайшим уголовным преступлением, за которое установлены самые жестокие наказания, вплоть до смертной казни!

Но существует же такое понятие, как «военная интеллигенция»! Оно изобретено для офицеров, чьей профессией является не только укрепление обороноспособности страны в мирное время, но и защита Отечества в случае войны. А на войне приходится убивать, разрушать города, сжигать села, уничтожать памятники старины и исторические реликвии — то есть совершать действия, неприемлемые с точки зрения интеллигентности!

Значит, может быть какая-то особая разновидность интеллигентности, допускающая все эти не слишком благовидные деяния и предусматривающая отпущение грехов, совершенных не ради корысти или в личных целях, а на военной службе во имя высших интересов своей страны? Находится же оправдание и этим убийствам, и этим разрушениям!

Так может, и для сотрудников спецслужб сделать какое-то послабление, раз уж в жизни уживаются рядом добро и зло? Дать им индульгенцию на весь период их тайной деятельности? Тогда они смогут, не опуская глаз и не краснея от смущения, сесть за один стол с «истинными» интеллигентами и, не стыдясь своего настоящего или прошлого, признаться в том, что значительную часть своей жизни посвятили оперативно-розыскной или разведывательной деятельности!

Не зря же было сказано: да воздастся вам по делам вашим!..