Агентурная сеть

— Видишь ли, я не занимаюсь сводничеством, — отрицательно покачал головой Сиренко и, чтобы хоть как-то приободрить вконец расстроившегося китайца, добавил: — Но если тебе удастся самому познакомиться, никто не будет тебе мешать. Если, конечно, она не будет против.

Этот сугубо мужской разговор послужил поводом для обстоятельного анализа, в результате которого родилась одна конструктивная идея, реализация которой входила в мою компетенцию, поскольку именно я командовал находившимися в стране агентами из числа советских граждан и гражданок. А в числе последних была переводчица одной из групп специалистов — миниатюрная, бойкая и, что немаловажно, внешне смахивавшая на японку девица по имени Лена, давно и тесно связанная с нашей службой. До выезда в загранкомандировку она работала в системе «Интуриста» и имела кое-какой опыт участия в различного рода мероприятиях по иностранцам, в том числе с использованием вполне определенного рода наклонностей и слабостей по отношению к прекрасной половине человеческого рода.

По всем своим параметрам Лена очень подходила для осуществления задуманной нами операции. Дело оставалось за малым: получить ее согласие и обеспечить возможность не то чтобы тайно, но во всяком случае незаметно для окружающих встречаться с нашим китайским другом, потому что незаметность гарантировала соблюдение основного условия, необходимого для успеха всей операции.

Лена находилась на связи у меня, однако во избежание разного рода кривотолков в искушенной на дела такого рода советской колонии личные встречи с женской агентурой, и Леной в том числе, проводила, главным образом, Татьяна. Я же подключался только эпизодически, когда того требовали какие-то исключительные обстоятельства.

Сейчас был как раз такой случай, поэтому я попросил Татьяну договориться с Леной о совместной прогулке на пустынный берег океана, чтобы вдали от любопытных соотечественников обсудить нашу идею.

— Раз надо, значит надо, — сказала Лена, когда я предложил ей принять участие в «деликатном» мероприятии по иностранцу. — Какие могут быть возражения?

— Видите ли, Лена, — стараясь не глядеть в ее сторону, сказал я, — речь идет не о простом иностранце. Тут есть кое-какая специфика.

— Он что, извращенец? Или африканец? — спросила Лена, и по ее интонации я догадался, что, в отличие от извращенца, перспектива интимной связи с африканцем вдохновляет ее значительно меньше.

— Нет, что вы! — успокоил я ее. — Это китаец. Но очень интеллигентный и симпатичный человек, — поспешил добавить я, чтобы окончательно развеять ее возможные сомнения.

— Вот как? — воскликнула Лена, и в ее вопросе прозвучал неподдельный интерес. — Ну что ж, китаец так китаец. Главное, чтобы он оказался настоящим мужчиной!

— Вот тут как раз могут возникнуть дополнительные сложности, — решившись, наконец, посмотреть ей прямо в глаза, сказал я. — Не исключено, что в кульминационный момент он оробеет, и придется как-то его стимулировать. От вас может потребоваться больше активности, чем обычно.

Заметив, как тщательно я подбираю слова, чтобы соблюсти необходимый такт и не выглядеть чересчур вульгарно, Лена улыбнулась и сказала:

— Да не беспокойтесь вы, Михаил Иванович! Никуда он от меня не денется. Для меня приказ Родины — закон!

Итак, с основной исполнительницей проблем не возникло. А вот с обеспечением конспирации проблемы возникли и притом весьма серьезные!

Прежде всего потребовалось поселить Лену в отдельную квартиру. Причем в таком месте, где не было бы других советских граждан, которые могли бы зафиксировать визиты китайца и из верноподданнических чувств или из-за чрезмерной бдительности настучать на нее, куда следует. Защитить Лену мы бы, конечно, сумели, но на вербовке китайца после этого пришлось бы поставить жирный крест: какая уж тут вербовка, если вся советская колония знает о его похождениях!

Все это и оказалось самой крупной проблемой!

Подходящую квартиру мы подыскали быстро, но в ней проживала семья специалиста, и в интересах дела потребовалось ее переселить. А переселяться они никак не хотели! Да и кто захочет оставить удобную и к тому же уединенную квартиру и жить в доме, под завязку набитом опостылевшими соотечественниками, где твоя частная жизнь станет достоянием общественности, как театральный спектакль на экране телевизора, установленного в красном уголке рабочего общежития!

Пришлось придумать соответствующую легенду, а потом, используя все мыслимые и немыслимые способы убеждения, уговорить заупрямившегося главу семьи и особенно его супругу освободить занимаемую ими жилплощадь. Слава Богу, у нас был такой весомый аргумент, как продление загранкомандировки! Их согласие было куплено ценой шестимесячной возможности пополнить свой валютный счет.