Агент сыскной полиции

Растоптанная соломенная шляпка, голубая сафьяновая туфелька, белокурый парик… На спинку дивана была наброшена парчовая скатерть со стола и под ней кто-то сидел. Рядом на полу валялась пустая бутылка из-под красного бургундского. В комнате стоял тяжелый, терпкий, похожий на духи запах. Алексей захлопнул за собой дверь и прислушался. Если и были какие другие звуки, то их исправно заглушал неизвестный ему музыкант.

Он подошел к дивану и сдернул покрывало. Мутными мертвыми глазами на него смотрела Рита Адамини, сильно подурневшая с того времени, когда он первый и последний раз видел ее в цирке. Глаза у нее были выпучены, лицо посинело, сведенные судорогой скулы превратили лицо в жуткую маску. Маленькая темная голова, с которой, видимо, и свалился белокурый парик, была повернута набок, хотя сама Рита сидела совершенно прямо, подпертая спинкой дивана. На шее ее явственно проступали синие пятна — следы от пальцев убийцы. Женщину задушили, и, судя по ряду признаков, не позднее нынешнего утра.

Стараясь не оглядываться на труп, Алексей обыскал комнату, но ничего подозрительного не обнаружил. Судя по учиненному безобразию, убийца вряд ли нашел то, что искал. Разбитая посуда, перевернутые примус и лампа, которые, к счастью, оказались без керосина, подтверждали, что он был вне себя от ярости…

Алексей подошел к убитой и тщательно обыскал ее, но и здесь не нашел ничего такого, что могло пролить свет на обстоятельства гибели напарницы Калоша. Можно было только догадываться, что оно связано с убийством венгра.

Но зачем нужно было убивать женщину? И что искал неизвестный убийца в этой нищей, загаженной комнате?..

Запахи в помещении стояли невыносимые, и он подошел к окну, чтобы открыть форточку. И отпрянул назад. Прямо под окном он увидел выходящего из пролетки Ольховского в сопровождении нескольких агентов охранного отделения и трех городовых. На какое-то мгновение все прибывшие сгрудились в кучу. Затем Ольховский махнул рукой, городовые заняли позиции под окнами и у дверей, а начальник охранки в сопровождении агентов поднялся на крыльцо…

Дальше Алексею было уже не до созерцания творящихся на улице событий. Он молниеносно покинул комнату, прыжком миновал дюжину ступенек черного хода, пролез сквозь узкое, с давно разбитым стеклом оконце, выбрался на пожарную лестницу и был таков…

Когда через минуту один из городовых завернул за угол, чтобы поинтересоваться причиной непонятного шума, он увидел лишь пару котов, сердито фырчащих друг на друга, да все еще колыхались заросли черемухи, сквозь которые Алексей прошел напролом и на момент появления городового был уже не меньше чем в полуверсте от злополучных меблированных комнат…

Глава 29

Алексей открыл глаза и потянулся. Солнце весьма солидно сместилось к западу, тени от деревьев стали еще длиннее, от реки несло прохладой, а на аллеях появились первые расфранченные парочки. Неподалеку готовился к выступлению духовой оркестр: вразнобой звучали трубы, изредка, как в бочку, бухал барабан…

Иван до сих пор так и не появился. Алексей взглянул на хронометр и присвистнул от удивления. Без малого два часа он околачивается в саду и, кажется, даже подремать успел…

Окинув взглядом близлежащие кусты и деревья, в которых вили гнездо вечерние сумерки, Алексей вновь потянулся, зевнул и зябко повел плечами. Тартищев, должно быть, вернулся с доклада губернатору и сейчас наверняка рвет и мечет, что они с Иваном до сих пор не появились в управлении.

Вздохнув, Алексей натянул картуз и, заложив руки в карманы, слегка вразвалочку направился к выходу, все еще надеясь, что Иван вот-вот возникнет в воротах.

Ему не терпелось обсудить последние события и почесать затылок по поводу убийства Калоша и Риты Адамини. Но Вавилов по непонятной причине задерживался, и, судя по всему, причина была отнюдь не приятной, иначе Иван нашел бы способ сообщить ему, чтобы не ждал его напрасно битых два часа в саду.

Вопреки ожиданиям Алексея, в управлении сыскной полиции было тихо и спокойно. Вестовой унтер-офицер дремал в приемной, по оконному стеклу ползала невесть откуда залетевшая усталая пчела. И Алексей открыл форточку, чтобы выпустить ее на волю.

Унтер-офицер одарил его туманным взглядом, сладко зевнул, расправил длинные усы и, вскочив на ноги, звонко щелкнул каблуками.

— Чего изволите, Алексей Дмитрич? — спросил он и кивнул на двери кабинета Тартищева. — У губернатора оне! Обещались с минуты на минуту быть, а вот нет пока… Поди, уж восьмой? — посмотрел он на хронометр, который Алексей вновь вытащил из жилетного кармашка.

— Да нет, уже девятый, — усмехнулся Алексей и справился:

— Вавилов не появлялся?

— С утра не видел, — пожал плечами вестовой. — Федор Михалыч наказали его дожидаться, если вы с Вавиловым покажетесь. Велели, чтоб никуда не сбежали. Хучь до утра пусть сидят, сказали…