Агент из подземелья

Развалились от точных попаданий бетонные блоки, прикрывающие ворота в седловине между холмами, разлетелись стальные створы. В расположение гарнизона ворвались танки «Т‑34». Две машины подбили гранатометчики, они чадили едким дымом, скинув гусеницы. Остальные вели безостановочный огонь.

Разрозненные подразделения вермахта отступали, многие солдаты бросали оружие, поднимали руки. Саперы взрывали бетонные блоки, расширяли проезд.

– Мужики, мы уже в Германии! – радостно завопил кто-то. – Поднажмем, совсем малость осталась!

В подземелье какое-то время продолжался бой. Сопротивлялись разрозненные группы противника. Красноармейцы выдавливали их на нижние уровни, забрасывали гранатами. Ополченцы из фольксштурма сдавались сразу, выходили с поднятыми руками. Главный тоннель был очищен быстро. Остались потайные уголки, бесконечные тоннели, переходы, убежища, в которых могли скрываться фанатики. Но сегодня их уничтожение не входило в планы советского командования.

Батальон красноармейцев остался на занятых рубежах, остальные войска по двум дорогам устремились к Майнсдорфу, до которого было всего несколько километров.

Алексей Уваров выходил из подземелья в компании хромого доходяги с погонами гауптмана. Этого типа он встретил на перекрестке двух тоннелей. Тот явно был не в себе, сидел на коленях, прижавшись боком к стене, смотрел в пространство безжизненными глазами и пытался пристроить к виску «вальтер». Алексей забрал у него пистолет, прежде чем тот успел произвести выстрел, отбросил подальше.

– Пошли, дружище. – Он потрепал капитана по плечу. – Из-за чего стреляться-то вздумал? Кончилось сражение, поживем еще.

Глаза гауптмана наполнились слезами. Этот человек сломался, потерял ориентиры. Он шмыгнул носом и побрел за своим негаданным спасителем. Они шли расстегнутые, без оружия, а когда выбрались в главный тоннель, убрали руки за головы.

Здесь хватало подобной публики. Оборванные, контуженые, многие в крови, солдаты и офицеры вермахта брели навстречу своей судьбе. Советские солдаты им не препятствовали. У винтовой лестницы собралась даже небольшая очередь. Раненым помогали, поддерживали их.

Наверху побитое войско встречали автоматчики с брезгливо поджатыми губами. Отходчива русская душа. Пленных почти не били и не унижали. Только тех, кто тормозил, хватали за шиворот и пинками отправляли дальше.

Алексей зажмурился от яркого света. Было утро. Это значило, что он провел в подземелье больше суток.

– И чего мы тут природой наслаждаемся? – осведомился чубатый паренек с автоматом «ППШ» на груди. – Не задерживай, а то пинка получишь! – Он засмеялся, когда Алексей засеменил прочь. – Смотри-ка, братцы, понял!

С севера доносилась канонада. В районе Майнсдорфа было тихо. Наверное, немцы сдали город без боя. На запад, обтекая возвышенности, шли танки с пехотой на броне, рычали полуторки и вездеходы. Советские войска развивали успех, входили на территорию Германии.

Пленные были поделены на две кучки. В маленькую красноармейцы сгоняли офицеров, в большую – всех прочих. Мялись побитые военные, прятали глаза, уже начинали подмерзать.

– Давай, чего стоишь, как будто сказать что-то хочешь? – заявил рослый сержант, спроваживая Уварова в офицерскую кучку, где он, к своему удивлению, обнаружил начальника укрепрайона оберст-лейтенанта Рунга.

Тот не погиб, не покончил с собой, выполнил до конца свой солдатский долг и теперь покорно ждал своей участи.

– Вы? – Он покосился на Уварова. – Почему же не сбежали? Вы же вроде не из наших. Вас ничто не держало.

– А это как сказать, господин подполковник, – уклончиво ответил Уваров. – Раз остался, значит, что-то держало. Но надеюсь, что в этой компании не задержусь.

– Что вы хотите сказать?

– Да ладно, не обращайте внимания, – отмахнулся Алексей.

Он отыскал глазами молодого офицера, видимо командира взвода. Повезло мальчишке. Обычно такие пацаны, выпускники ускоренных офицерских курсов, погибают в первом же бою. Тот курил в сторонке, мрачно созерцал пленных, жмущихся друг к дружке.

Алексей поманил его пальцем. Тот не сразу понял, кому это адресовано, нахмурился. Уваров продолжал звать его к себе. Тот как-то растерялся, посмотрел по сторонам, но все же подошел, намеренно тормозя и косолапя.

– Чего тебе надо? – проворчал лейтенант.

– Офицеры покрупнее тебя в округе есть? Например, из особого отдела. Сбегай, глянь.

Лейтенант вспыхнул. Какая наглость! Но в глазах плененного гауптмана не было насмешки, он смотрел серьезно.

– Не говори ничего, – заявил Уваров. – Потом скажешь. Это важно, делай, что говорю. Да не смотри ты волком, все в порядке, свой я, зови особиста.

Лейтенант поколебался, фыркнул, демонстрируя неуместную невозмутимость, и все же неспешно отправился прочь.

– Вы знаете русский язык, гауптман? – спросил Рунг. – Что вы ему сказали?

«Любопытной Варваре…» – подумал Алексей.

– Ничего особенного, просто обменялись приветствиями.