Африканский штрафбат

Где-то совсем рядом пронзительно заплакал ребёнок. Борис не раздумывая, пополз на детский голосок. Вскоре сквозь густую траву Нефёдов различил яркое пёстрое пятно и направился к нему. Вначале он наткнулся на тело свернувшейся калачиком маленькой женщины. Первое впечатление: перед тобой спящий на боку человек, которому сделалось холодно во сне, и он инстинктивно поджал ноги. Борис осторожно дотронулся до плеча женщины, слегка потормошил её.

– Эй, как ты, милая?

От лёгкого толчка женщина, словно тряпичная кукла, привалилась на живот. Только тут Борис заметил красное пятнышко на пояснице несчастной. Мать собственным телом прикрыла своё дитя от пули. Нефёдов осторожно взял из ещё тёплых рук женщины орущий свёрток. В сумке погибшей нашлась глиняная бутылочка с молоком, которую Борис дал младенцу. Тот сразу перестал орать.

– Эх ты, горемыка! – вздохнул мужчина, грустно глядя на причмокивающего от удовольствия малыша. – Поди ещё месяца не исполнилось, а уже один на свете остался.

Когда негрятёнок напился, Борис предложил ему самодельную соску из дерева и кожи, которую тоже отыскал в сумке его погибшей матери. Карапуз охотно взял её губками и улыбнулся незнакомцу.

– Ладно, ещё повоюем! – ободряюще улыбнулся в ответ найдёнышу ветеран. – Нам сейчас с тобой, брат, себя обнаруживать никак нельзя. Не поглядят, что ты ещё даже не пионер, а я без пяти минут пенсионер – спишут в расход и амба!

Ползти с ношей оказалось намного труднее. Надо было по ходу переиначивать себя на новый манер, учиться обходиться одной рукой, ибо второй мужчина заботливо держал крохотное создание. Теперь старый солдат чувствовал себя ответственным за маленькую жизнь и старался прикрывать собой ребёнка от проносящихся поблизости пуль.

А в это время стражи границы планомерно находили и уничтожали спутников Нефёдова. Борис видел, как группа чернокожих воинов в пятнистой маскировочной форме выследила кого-то в кустах шагах в тридцати от того места, где прятался он. Солдаты долго кололи невидимое ему тело штыками и копьями. Некоторое время оттуда доносились ужасные крики боли, мольбы о пощаде. Вскоре жертва умолкла, а кусты в том месте окрасились в красный цвет.

Затем чёрные головорезы цепью двинулись дальше – в сторону Нефёдова. Сердце Бориса бешено колотилось. Было слышно, как старший подразделения за что-то ругает своих подчинённых. Борис заполз под куст, прикрылся широкими листьями и сжался в комок, стараясь занимать как можно меньше места. К счастью, спасённый им малыш по-прежнему вёл себя спокойно. Не смотря на близкую стрельбу и душераздирающие вопли убиваемых, он даже задремал, умильно сопя. Борис мог только позавидовать его ангельскому неведению. Между тем смерть неумолимо приближалась к их укрытию.

Солдаты уже подошли практически вплотную к нему, но тут кто-то застонал справа в кустах и автоматчики немедленно бросились добивать обнаружившего себя раненого. Борис проводил их глазами. Страшная процедура в точности повторилась: солдаты долго кого-то кололи штыками у себя под ногами, вначале это сопровождалось мольбами и воплями жертвы, затем всё стихло, а кусты в том месте снова сделались красные от крови.

Воспользовавшись ситуацией, Борис стал отползать в сторону. Но через некоторое время вдруг услышал рядом шорох и сразу замер. Из кустов прямо на него выполз молодой парень из группы беженцев. Увидев Бориса, он пронзительно заорал, видимо от неожиданности, и, вскочив на ноги, бросился наутёк. Автоматная очередь тут же срезала паренька. Двое солдат поспешили к упавшему – проверить: жив ли он ещё. Не дожидаясь, когда автоматчики на него наступят, Нефёдов поднялся на ноги и закричал по-английски, что он европеец, рассчитывая на оставшееся с колониальных времён традиционное почтение местного населения к выходцам из «Старого света».

Борис мог поднять только одну руку, ибо второй он держал живой свёрток. Был момент, когда ему показалось: вот сейчас его тоже прошьёт автоматная очередь. Но солдаты медлили. Как и беженцев, пограничников поразил сам факт появления в этих диких местах белого человека. Наверное, если бы перед ними из высокой травы внезапно возник сам их обожаемый президент, они удивились бы меньше.

Борис воспользовался повисшей паузой, чтобы перехватить инициативу. Теперь он не кричал на вошедших в раж от запаха свежей крови мясников в камуфляже, ничего не требовал для себя и не молил о пощаде. Совершенно спокойно Нефёдов повторял, что является военнопленным, а потому его надлежит отвести в местный штаб для допроса. Такое его поведение произвело нужное впечатление на солдат.