Величье нешумливо. Великий океан в то же время и Тихий океан.
Вышел в люди и не вернулся
В его романах было много воды, в биографии — спирта.
В геометрии он был бы тупым углом.
Винные бутылки стояли на полках, как снаряды, начиненные весельем.
В некрологе была своя некрологика.
В книге жизни несколько страниц так и остались неразрезанными.
Водописец.
Не любил гор за то, что они выше его.
В жарких странах носят на солнечных зайчиках.
В самобрейке ни на волос проку.
Всю жизнь провел в домах отдыха, — не успевал уставать.
Весенний воздух пьянил его, особенно когда на лоне природы он пил водку.
В неприемные часы голова его не принимала никаких мыслей.
Отбивая головой мяч, не утверждай, что это умственный труд.
В любви и в кино она признавала только короткометражки.
Все ее называли свиньей, но ели ее с удовольствием.
В лесу тихо, потому что звери ходят без башмаков.
В книгах мы жадно читаем о том, на что не обращаем внимания в жизни.
Всю жизнь копался в себе, но раскопки эти не дали ничего примечательного.
Гомеопаты — это малоформисты медицины.
Доктора потянуло на травку: к тибетской медицине.
Дамы говорили о «тонких материях» — крепдешине и маркизете.
Мой стакан мал, но я пью из чужого стакана.
Дуэт льстецов — Фим и Ам.
Для историков и сатириков все в прошлом.
До смерти боялся умереть. После смерти уже ничего не боялся.
Если жена твоя вернулась не вовремя, не подозревай ее в неверности. А может, неверны часы?
Есть люди-флаги и люди-флагштоки.
Его заела не среда, а вся неделя в целом.
Если бы люди говорили только тогда, когда у них есть что сказать, — в мире наступила бы гнетущая тишина.
Земля действительно вращается, но в личной жизни можно это не учитывать.
Записная книжка писателя (кто сколько ему должен).
Из песни слова не выкинешь, но можно выкинуть песню.
Корабль жаловался, что льды его затирают.
Мало быть правым. Надо быть правым вовремя.
Ледяные сосульки, падая, позванивали, как аптечное стекло. С крыш уже капало — это по каплям отпускали весну.
Нашла коса на парикмахера.
Не всякая старость достойна уважения: не приходится уважать ревматизм только за то. что он — застарелый.
Нет морального облика без единого облака.
Ничего не попишешь — надо писать.
На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции.
От нее шел свет и падала тень в виде мужа.
От смешного до печального — один шаг. От печального до смешного — значительно больше.
Она была холодна, как мороженое, и так же легко таяла, как оно.
Он нес вздор, но нес его в журналы.
Она была так болтлива, точно съела попугая.
Он сидел в заднем углу и думал свои задние мысли.
Она осталась в его памяти, как номер телефона давно умершего человека.
О нем нельзя было сказать, что его среда заела. Его среда запила.
Она уже обижалась, когда ей уступали место в трамвае.
Он был из тех неудачливых людей, которые умудряются терпеть кораблекрушение даже на суше.
Пил с горя, что врач запретил ему пить.
Самолюбиво уверял, что его как-то вывели в некрологе.
Она обвилась вокруг него, как вьющийся горошек вокруг жердочки.
Пена всегда выше пива.
Пользоваться чужими остротами так же бестактно, как брать взаймы бритву.
Престарелому юбиляру поднесли адрес врача.
Повесть печаталась в журнале в порядке осуждения.
Погода располагала к любви, а на огороде старый хрен заигрывал с молодой картошкой.
Эта была не жизнь, а будничное житье-питье.
Слово — серебро, зубы — золото.
Соловья баснями не кормят, а читателя перекармливают.
Сделала ради него шестимесячную завивку, а он бросил через месяц.
— Я пью не больше ста граммов, но, выпив сто граммов, я становлюсь другим человеком, а этот другой пьет очень много.
Это был не столько человек долга, сколько человек задолженности.
В комнате еще витали мысли предыдущего жильца.
После третьего инфаркта его стали называть генералом от инфарктерии.
Чтоб не отстать от жизни, он ходил на все похороны.
Поэт был божьим попущением.
Она была тяжела на подъем, но легка на падение.
Не мышеловка, а мужеловка.
«Каменный гость». Сел и не уходит.
Слава как смерть: она отнимает человека у его близких.
Великие платят за искусство жить жизнью, маленькие — зарабатывают им на жизнь.
И свинью допускают к столу, но только в виде ветчины.
Заснул, забыв принять снотворное.
Газета времен до изобретения книгопечатания: «Непечатное слово».
Мутность прощают вину, но не воде.
Малые формы: скетч, юмореска, эпиграмма, микроинфаркт.
Все можно пережить, кроме своей смерти.
Цаль МЕЛАМЕД
Взяв от жизни все, не упрекай ее в нищете.
Эволюция продолжается: труд превращает человека в Человека.
Большой талант… Маленький талант… Как много зависит от масштаба!
Ничто так не накаляет атмосферу, как ледяные отношения.
Уж лучше терпеть неудачи, нежели притерпеться к ним.
Начав подозревать всех в собственных грехах, потерял веру в человечество.
Взрыхлите асфальт! Я желаю шагать непроторенными путями!
Рыбы поумнели: ищут, где чище.
Вряд ли сжигаемые на кострах благословляли Прометея.
Мудрых украшает дар речи, глупцов — его отсутствие.