Адвокат чародейки

– Быть может, я дам вам письмо и укажу адрес, – газзан склонил голову, ожидая продолжения беседы. Молодой человек, вызвавший у него поначалу настороженность и подозрения, все больше нравился ему. Что-то в его внешности, как и его искренность и горячность, говорило о том, что его душа свободна от порочных помыслов. Газзан был уже в солидных летах и умел многое читать по лицам людей, понимать их души.

Теплый ветер тронул куст граната, на ветках которого уже наливались красными боками яркие плотные плоды.

– Прошу вас, расскажите мне, чтобы я понял яснее, что могло быть на душе у Лии? – спросил Желтовский.

Газзан сделал знак рукой служке кенаса, и тот принес на медном подносе большой кувшин с холодным шербетом, сладким напитком с фруктовой мякотью, и чаши для питья.

– Смута, полная смута, – сказал священник и налил гостю чашу шербета. – Она очень неглупая девушка. Но ее ум – ее же и беда. В дополнение к горбу. Она не просто страдала, как страдал бы любой человек, получивший подобное украшение на всю жизнь, нет, она пыталась понять истинный смысл всего проходящего, найти всему объяснение. И, казалось, она нашла его для себя. Лия погрузилась в истоки нашей веры, где есть много языческих, шаманских элементов. Я много говорил с ней. Она уверовала в переселение душ, придумала для себя, что ее душа способна покидать тело и пребывать в другом месте. Эти пагубные мысли в последнее время настолько прочно завладели ее сознанием, что мне пришлось признать свое бессилие, бесполезность попыток разубедить ее. Сударь, я полагаю, что она нездорова. С нею случаются странные припадки, но я отношу это к медицинской части. Нечто вроде эпилепсии или что-то похожее… Я не врач, не могу об этом судить. Что именно произошло в лечебнице с тем несчастным пациентом – мне и вовсе непонятно, ибо это совершенно на нее не похоже! К чему ей было убивать совершенно незнакомого человека? Впрочем, чужая душа – потемки. Быть может, вам, молодой человек, удастся зажечь свет в ее душе.

– Куда же мне податься, где искать ее, помимо дома ее тетки?

– Родовое гнездо караимов – старинная крепость Джуфт-Кале, что под Бахчисараем. Там, на вершине огромной горы, сохранилась древняя кенаса, остатки города, а внизу, под горой, лежит древнее кладбище, могилы под священными дубами. Караимы поклонялись дубам, верили в их особенную силу. Лия частенько бывала там. Неподалеку от Джуфт-Кале есть православный монастырь. Там вас наверняка приютят на несколько дней. Больше ей негде быть. Или она там, или уж вовсе нигде.

Распрощавшись с газзаном и поблагодарив его, Желтовский двинулся в гостиницу. Сначала он бодро зашагал по улице, свернул за угол, потом еще раз свернул, но через некоторое время понял, что он петляет, как заяц, во время охотничьего гона. Одна улица абсолютно походила на другую, все окна и ворота были наглухо закрыты от солнца, пыли и постороннего глаза. И ни души, ни одного прохожего, только худющая, почти плоская полосатая кошка поспешно перебежала ему дорогу. Хорошо, что не черная. Однако как же ему выбраться из этого бесконечного лабиринта улиц? Вот тебе раз! Заблудился! Забавно!

Когда это блуждание по узким кривым улочкам изрядно затянулось, оно уже престало казаться ему забавным. И в этот момент из-за угла показался какой-то человек и, словно нарочно, остановился прямо перед ним.

– Вы вроде как заблудились, сударь? – произнес незнакомец, не глядя Желтовскому в лицо.

– Да, а вы можете мне помочь?

– Ступайте во-он туда, – он махнул рукой. – И на перекрестке сделайте поворот налево, а там уж и сами увидите.

Желтовский радостно двинулся вперед, но тотчас же остановился, чтобы поблагодарить незнакомца. Обернулся. За его спиной никого не оказалось! Сергей не поверил собственным глазам. «Куда он подевался, сквозь землю провалился?! И откуда он понял, что я заблудился?..»

Глава 34

Маленькая пожилая женщина с усталыми глазами, в аккуратном платочке долго водила пальцем по строкам письма газзана и шевелила губами, прежде чем поняла, что от нее требуется. Желтовский внимательно наблюдал за нею, буквально кожей ощущая всю ее настороженность, испуг и тоску. Ясно, что, не будь этого письма священника, она бы и на порог не пустила незнакомца, да и откровенничать бы с ним не стала.

– Вот и вы по ее душу, – сказала женщина, отложив письмо. – Да только мне нечего вам сказать. Нет Лии, увез ее следователь в Петербург, да, видно, там и уморил ее в тюрьме-то, бедную мою девочку!

«Лжет, – мелькнуло в голове у адвоката. – Тут на этом месте ей следовало бы всплакнуть для пущего правдоподобия».

– Простите, как мне надобно обращаться к вам? – желая проявить учтивость, осведомился Сергей.

– Зовите меня тетушка Бибюш.

– Бибюш Гирей?

– Нет, – вскинулась собеседница, – это Лия – Гирей, по отцу. А мы – семейство Фероз.

– Значит, отец Лии признал свою дочь?