– Нет, помилуйте, какие неудобства, – солгала Желтовская. Еще вчера она с тоской и раздражением думала о том, что ей делать с неподвижным, но еще живым телом. А вдруг она не очнется, но и не умрет? Что тогда прикажете делать? Хоронить ее заживо?! Или, может, так и отвезти Розалию с собой в Петербург по окончании дачного сезона? Гроб, что ли, заказать, для удобства перевозки ее неподвижного тела?
– О Сергее Вацлавовиче не беспокойтесь, – с особой выразительностью произнесла Розалия. – Я слишком благодарна ему за свое спасение и проявленную им самоотверженность! Впрочем, уж лучше бы он этого и не делал!
Александра Матвеевна покраснела, ей стало неловко за свои мысли, которые с легкостью угадала злополучная девушка. Она снова поправила – без особой нужды – одеяло Розалии и салфеточку на небольшом комодике.
– Но где же все-таки Сережа? – И Александра Матвеевна с тяжелым сердцем вышла из комнаты.
Глава 16
– Я уверена: это она, Розалия Марковна Киреева, моя бывшая гувернантка! – вновь невероятно возбужденным тоном воскликнула Зина.
– Послушайте, давайте мы с вами прогуляемся немного в тени деревьев, и вы мне все хорошенько растолкуете, – и Сердюков решительным жестом взял барышню Боровицкую под локоток.
Они отошли на значительное расстояние от входа в гостиницу лечебницы и присели на скамейку. Сердюков невольно отметил про себя, что дерево, под которым они расположились, цвело, и цветы его сладко пахли. Какая тоска – сидеть под цветущим деревом с девицей и обсуждать подробности убийства! Сердюков подивился своим мыслям. Раньше ничего подобного с ним не бывало. Вот что значит – задержаться на курорте! Нет, надобно поскорее возвращаться в Петербург. Там деревья не цветут и глупости в голову не лезут.
– С чего вы решили, что это именно она? Разве ваша гувернантка была горбуньей?
– Нет, совсем нет! У нее была идеальная, очень стройная фигура!
– Вот тут-то и загвоздка. Эта женщина, Лия Гирей, уже родилась горбатой. И потом, она никогда, слышите, никогда не покидала Крым.
– Но лицо, голос, интонации. Когда я увидела ее в первый раз, я сразу стала мучиться мыслями – кого же она мне напоминает? Но ее горб сбивал меня с толку. А сегодня меня словно озарило! Надо бы проверить, а вдруг этот горб – не настоящий?
– Настоящий он или нет, проверить просто. А вот непросто ответить на вопрос: зачем ей убивать вашего брата?
– У них был роман. Я это точно знаю! Я только не знаю, до каких пределов они дошли в своих отношениях. Вы понимаете, о чем я говорю? Но у них точно был роман.
– Откуда вы знаете?
Зина слегка покраснела.
– Я подглядывала, следила за ней. Маменька очень боялась, что гувернантка вскружит голову Анатолю, собьет его с пути. А ведь у него уже была тогда невеста, Таисия Семеновна. Собственно, на ней он и женился.
– А что стало с госпожой Киреевой?
– Я и сама толком не знаю точно, что там у них стряслось. Только она пошла с моим братом к водопаду – дело в Финляндии происходило, – и она сорвалась с берега. Но не утонула. Ее спас один наш дальний родственник, Сергей Желтовский, она у них в доме потом и поправлялась. А потом исчезла, как и не было ее. Вот я подумала: может, Розалия объявилась здесь и отомстила брату?
– Все бы сходилось на мести, да только не бывала она никогда ни в Петербурге, ни в Финляндии.
– И все-таки это она! Я чувствую. – Зина решительно хлопнула ладонью по колену. – Она меня избегала, потому что видела, что я вроде бы узнала ее.
– А Анатоль? Разве бы он не признал ее, свою бывшую любовницу? И если бы признал, так неужто бы не поберегся? – продолжал недоумевать полицейский. – Впрочем, может, именно узнавание и погубило его. Но только при условии, что Гирей и Киреева – одно лицо. Но этого не может быть! Кто еще может ее опознать? Таисия Семеновна?
– Нет, она ее никогда не встречала.
– А ваши родители?
– Отец очень плох теперь, вряд ли он вам поможет. А маман, может, и вспомнит.
– А этот ваш родственник, как его?..
– Желтовский?
– Он может ее опознать?
– Вероятно, ведь она долго пробыла в его доме. Да и он тоже, как я теперь понимаю, испытывал к Киреевой нежные чувства, – в словах девушки проскользнула злая досада. – Да только мы с той поры более не виделись ни с ним, ни с его матерью. Кстати, и она могла бы ее опознать, ведь Александра Матвеевна ухаживала какое-то время за Розалией, пока та находилась в их доме.
– Это все замечательно, столько возможных свидетелей. Одна загвоздка. Они все в Петербурге, а подозреваемая – в Крыму! И чтобы везти ее на следствие через всю страну за казенный счет, я должен иметь для этого путешествия более веские основания, – удрученно вздохнул следователь.
Зина замолкла и принялась водить по песку носиком башмака. Ее возбуждение прошло, она сникла. То, что казалось ей час назад совершенно бесспорным, оказалось сущей ерундой, глупостью. Обидно выглядеть в глазах Сердюкова абсолютной дурой. А таковой, вероятно, он теперь ее и считает.