Адвокат чародейки

Сережа почти не прислушивался к застольному разговору. Он краем глаза наблюдал за Таисией и Анатолем. Девушка словно светилась изнутри из-за своих чувств к молодому человеку. Боровицкий же, смущаясь присутствием Желтовского, был сам не свой. Он неуклюже шутил, отводил глаза, а потом и вовсе смолк.

– А ведь я знал одного Желтовского, наверное, и матушку вашу тоже знавал, – произнес Гнедин, обращаясь к Сереже. – В молодости я служил в Варшаве.

Сережа встрепенулся. Наконец-то он нашел хотя бы еще одного человека, знакомого с его отцом! Он на мгновение отрешился от мрачных дум и с вдохновением воскликнул:

– Это просто замечательно! Должно быть, и на вас он тоже произвел сильное впечатление! Ведь он был таким образованным, передовым, начитанным человеком! Матушка без конца рассказывает мне о нем! Какое несчастье, что он так рано покинул этот мир! Я уверен, что, проживи он еще хотя бы несколько лет, несомненно, он совершил бы нечто величественное для блага Отечества!

Гнедин выслушал слова юноши с каким-то странным недоумением во взоре и почему-то не пустился в дальнейшие воспоминания. Сережа замолк на полуслове и вновь замкнулся в себе. Полина Карповна внимательно следила за всеми разговорами за столом и отметила про себя эту непонятную недоговоренность.

Уже после чая она подошла к гостю и тихим голосом спросила: отчего он не пожелал рассказать юноше о его столь славном отце?

– Дорогая Полина Карповна! Иногда совсем необязательно человеку что-либо знать в точности. Я не стал ему рассказывать о прошлом его семьи потому, что его мать, судя по его же словам, внушила молодому человеку некую мифическую… гм… картину, придуманный ею светлый образ покойного супруга, его отца. На самом же деле это был зауряднейший человек, пьяница, ничтожная, убогая личность! Этому милому мальчику просто повезло, что его папаша так рано преставился, перешел в мир иной, в противном случае вся его молодая жизнь сложилась бы совершенно иным образом. А что мать его кормит, как соловья баснями, этими сказками, я полагаю, это все – от уязвленной гордости. Ведь я и ее помню. Замечательная женщина! Тогда все, кто их знал, недоумевали – как это ее угораздило так неудачно выйти замуж! Так пусть же молодой человек и дальше пребывает в счастливом неведении! Это все ему же на пользу!

Гнедин закурил, а Полина Карповна поспешила притушить огонь торжествующего злорадства, невольно вспыхнувший в ее глазах. Они стояли спиной к гостиной и не видели, что позади них, буквально в двух шагах, замер Сережа, намеревавшийся покинуть дом Боровицких, ускользнув незаметно из столовой.

Глава 13

Слегка придя в себя от встречи с говорящей птицей, Сердюков позавтракал (без аппетита) и двинулся в старую часть Евпатории, где проживала подозреваемая в причастности к убийству господина Боровицкого медицинская сестра Лия Гирей. Он нанял извозчика и долго растолковывал ему, куда следует ехать. Извозчик покивал головой и через какое-то время высадил седока на узкой кривой улочке. По обеим ее сторонам тянулись одноэтажные домики, выкрашенные светлой краской, с небольшими оконцами, некоторые из них чуть ли не упирались подоконниками в землю, и можно было бы прямо с улицы шагнуть в комнатенку, скрытую занавеской. Эти незатейливые домишки, стоявшие очень плотно друг к другу, удивительно похожие один на другой, тянулись и вдоль соседней улицы, стояли они и на поперечной, отчего каждая из этих улиц становилась подобием соседней. Улицы извивались змеями, создавая недоступный для восприятия чужака лабиринт. Покружив по ним изрядное время и не найдя нужного ему дома, следователь притомился и присел прямо на порожек одного из домов. Именно теперь он вспомнил, как по приезде в лечебницу управляющий предупреждал его, что, ежели столичный гость намерен гулять в старой части города, то это надобно делать только с провожатым. Иначе непременно заблудишься! Жители древнего города выстроили его с такой хитростью, что ворвавшийся в город враг заплутал бы в лабиринте улиц. И, только взобравшись на минарет местной мечети, можно было разглядеть весь хитроумный замысел строителей. Солнце уже стояло в зените, жара становилась нестерпимой. За спиной полицейского раздался шорох. Он подскочил. Из дверей дома показалась пожилая женщина в белом платке и цветном переднике. Вероятно, она уже давно заприметила незнакомца на пороге своего дома и, не дождавшись его ухода, вышла узнать, что же ему, в конце концов, надо? Сердюков объяснил, что он ищет дом, где проживает девица Гирей, горбунья из лечебницы. Женщина посмотрела на него с недоверием и неприязнью.

– Вы знаете, где она проживает, вы знаете эту женщину?

– Как же мне ее не знать, – усмехнулась собеседница, комкая руками передник, – ведь это моя родная племянница, и вы стоите на пороге нашего дома!

Собеседница продолжала сверлить незнакомца настороженным взором. Она не поверила, что он случайно присел именно на их пороге, не зная, кто тут проживает.