Адриан

Какие силы изначально римляне могли задействовать для подавления восстания? Это были два легиона: Х Пролива, некогда любимый легион божественного Юлия, а также VI Железный. X легион стоял в центре провинции, в Элии Капитолине, а VI легион располагался на севере Иудеи, в Галилее, на родине Иисуса Христа. Адриан, узнав о восстании, немедленно принял надлежащие меры. Осознав серьёзность происшедшего, он отправил в помощь Тенею Руфу Юлия Севера. Как сообщает нам Дион Кассий, «Адриан послал против них своих лучших полководцев, первым среди которых был Юлий Север, направленный против иудеев из Британии, где он был наместником»[787].

Секст Минуций Фаустин Юлий Север имел немалый опыт командования легионами. Уроженец Далмации, он выдвинулся именно в правление Адриана. Командовал ХIV Сдвоенным легионом, был в течение шести лет (120–126) легатом Дакии, в 127 году удостоился консульского звания, затем управлял Нижней Мёзией (128–130), наконец, со 130 года был наместником Британии. Очевидно, он пользовался большим доверием Адриана, хорошо знавшим его качества военачальника, поскольку перевод полководца на театр военных действий в Израиле и Иудее с туманных берегов далёкого Альбиона — мера явно экстраординарная. Ближе, значит, никого такого уровня не было. Впрочем, действующий наместник Тиней Руф проявлял себя решительно и беспощадно по отношению к повстанцам и их сторонникам. Вот что пишет об этом Евсевий Памфил: «Руф, правитель Иудеи, с войском, присланным ему в помощь императором, безжалостно, пользуясь их безумием, преследовал и уничтожал их десятками тысяч: мужчин, женщин, детей — всех заодно»[788].

С прибытием Юлия Севера счёт погибших иудеев пойдёт на сотни тысяч. Это было уже не просто подавление восстания, эта была одна из немногих войн на уничтожение, которые Рим когда-либо вёл[789]. Ближайший аналог — истребление даков во время второй Дакийской кампании Траяна[790].

Север, прибыв на театр военных действий, применил против мятежников военную тактику, наиболее учитывающую особенности этой непростой для римской армии войны. Прежде всего, он укрепил действующую армию ещё двумя легионами: из Аравии прибыл III Киренаикский легион, из Сирии — III Галльский. Об этом свидетельствуют нумизматические данные[791]. Могли принимать участие в боях против иудеев также вексиллиарии (сверхсрочники) из IV Скифского легиона, также стоявшего в Сирии[792]. Юлий Север с подкреплениями прибыл в Иудею своевременно. Несмотря на все старания и крайнюю жестокость Тения Руфа, восстание только ширилось. Бар-Кохба действительно стал народным вождём, проявив во главе восставших незаурядную энергию, что привело к немалым успехам повстанцев. Такого сплочения иудейского народа не было и в Первую Иудейскую войну, не говоря уже о Второй, когда сама Иудея не поддержала диаспору. В итоге на этом этапе войны повстанцы сумели овладеть полусотней крепостей и, скорее всего, самим Иерусалимом. На освобождённой территории возродилось иудейское государство. Симеон Бар-Кохба занимался не только военными — ими в первую очередь, разумеется, — но и гражданскими делами. Есть даже свидетельства заключения коммерческих сделок на управляемых им и его синедрионом землях[793].

В то же время не оправдались надежды вдохновителя восстания рабби Акибы на помощь извне, прежде всего из принадлежащей Парфии Месопотамии, где проживало многочисленное и враждебное римлянам иудейское население, что показали события времён похода Траяна 115–117 годов.

Перед восстанием рабби Акиба получил в иудейских общинах Месопотамии немалую материальную помощь, а также оружие[794]. Но вот когда вспыхнуло это тщательно подготовленное восстание, то месопотамские иудейские общины никакой поддержки своим собратьям в Иудее не оказали. Возможно, это объясняется позицией царя Парфии, совершенно не заинтересованного в новом обострении отношений с Римом. Ведь прямая поддержка его подданными мятяжных иудеев в римских владениях могла привести к войне между двумя великими державами, а таковой ни одна из них не желала. Адриан немало сил отдал налаживанию мирных отношений с Парфией.

Мог сыграть свою роль и ещё один фактор, связанный уже сугубо с межиудейскими отношениями. Талмудистские источники начала 30-х годов II века сообщают о появившихся намерениях некоторых членов иудейского синедриона, среди которых был даже племянник великого рабби Иехошуа бен Ханании, перенести центр иудаизма из осквернённого римлянами Иерусалима в Месопотамию, в парфянские владения[795]. Парфянское эллинизированное царство отличалось замечательной веротерпимостью, и тамошние иудеи, в большинстве своём в Месопотамии проживавшие, гонениям никогда не подвергались. В месопотамском городе Нагордее даже появился иудейский религиозный суд, называемый «сидрой»[796]. Но дальнейшего развития идея переноса центра иудаизма в междуречье Тигра и Евфрата не получила.