Adrenalin trash

Праздновали у Светки дома. Сначала, правда, планировалась поездка на дачу. Намечалось настоящее приключение — дача не отапливалась, поэтому собирались много пить и брать с собой теплые одеяла. Но потом произошла рокировка. Светкины родители решили вспомнить студенческую молодость и сами собрались на дачу, оставив дочери квартиру — Сашка, брат, уже преодолел критическую возрастную планку и гулял с друзьями. Марина немного расстроилась, потому что впервые собиралась отмечать главный праздник не дома. Светка утешила ее тем, что пить все равно будут много, а померзнуть при желании можно и на балконе.

— Я тебе одеяло выдам, — говорила она, разделывая мертвую курицу. — И раскладушку. Если вы в нее вдвоем влезете.

Марина сама не ожидала, что окажется вдруг лучшей Светкиной подругой, но этому неожиданному счастью помогло непредсказуемое несчастье. Рита, главная Маринина соперница, каким-то образом отыскала координаты Костика и вступила с ним в связь, навсегда опорочившую ее в зеленых Светкиных глазах.

— Как только умудрилась, — говорила Светка, кроша крабовые палочки ножиком и пересыпая свою речь матерными ругательствами. — Ладно, если что, я ей стоматологию покажу.

Были, конечно, и другие претендентки, но, во-первых, они собирались веселиться в общежитии, а во-вторых, Светка считала, что в данной ситуации число четыре является идеальным.

— Комнаты всего две, — говорила она, протирая бокалы. — А для групповухи я еще не созрела.

Последние три дня года ходили по магазинам, расходуя добытые у метро деньги на продукты питания и алкогольные напитки. Тридцатого Светка еще купила в подарок Игорьку красивый многоразовый презерватив с рогатой головкой, а потом сидели в кофейне, отчего все стало совсем похоже на недавнюю прогулку с Леней, и в душе Марины возник легкий гомосексуальный привкус.

— Я вот больше всего люблю время перед Новым годом, — говорила Светка, открывая первую за вечер бутылку пива. — Как-то так хорошо делается всегда.

Прошли первые шестьдесят минут нового года. Ведущий по телевизору, ненадолго прервав череду певцов и непостижимым образом сумевший перекричать даже непрерывно хохотавшего Игорька — все-таки травма явно поколебала его психику, — объявил, что стрелки часов подошли к двенадцати уже в Калининграде. Сообщение должно было вызвать то же чувство глобальности, которое Марина испытывала час назад, но почему-то не вызвало. Наверное, Марина слишком много пила и мало ела — аппетит ее по-прежнему оставался очень скромным. Из-за этого даже пару раз ругались со Светкой на рынках, когда подруга просила совета по меню, а Марина, в силу отсутствия серьезных пищевых эмоций, никак не могла сказать ничего толкового.

За окном снова и снова раздавались звуки праздничной перестрелки, будившие в душе ностальгию и мешавшие сосредоточиться на Лёне, который время от времени наклонялся к самому уху и делал какие-то короткие, но вроде бы остроумные замечания. Марина не могла их толком оценить — так только, хихикала из вежливости, — потому что постоянно погружалась в воспоминания о восемнадцати предыдущих праздниках. Некоторые из них она, разумеется, помнила плохо или не помнила совсем, но тем не менее какие-то детали, общие для всех или хотя бы нескольких из них, вспоминались очень ярко, так, что становилось немного грустно.

Центром этих воспоминаний служила елка. Марина подумала о том, что ее вообще принято считать осью праздника, хотя это и не совсем верно. Конечно, элементарная частица леса занимала центральное положение на какой-нибудь районной площади или в фойе подготовленного к утреннику Дворца пионеров. Но в квартирах, которые аккумулируют в себе большую часть праздника, елка обычно помещалась в углу, не рассчитывая ни на время, уходящее на готовку праздничной еды, ни на внимание, уделяемое телевизору. Впрочем, все это было не важно. Насчет елки Марина особо не задумывалась, повспоминала чуть-чуть, между вторым бокалом шампанского и первой рюмкой водки, старого Деда Мороза с приделанным к ногам замочком, которого она каждый год цепляла на видном месте так высоко, как могла достать. Дед Мороз рос в глазах окружающих по мере того, как росла Марина, и в прошлом году добрался до верхнего яруса веток, достигнув предела карьеры. Марина даже подумала о том, что в этом движении Деда Мороза была зашифрована необходимость проведения следующего праздника на стороне, но эта красивая, приятная мысль, которую хотелось посмаковать, была прервана Игорьком — он вдруг, словно жених по команде «горько», навалился на Светку и локтем свалил на пол бутылку шампанского. Пришлось вместе со Светкой бежать в туалет за тряпкой и веником.