Adrenalin trash

Она улыбалась. Андрей расстегнул молнию ее кофты, провел рукой по подпертому напряженной грудью лифчику. Теперь он ясно ощущал новую остроту переживаний — и из-за того, что за стеной спали родители, и из-за недавнего похода в магазин, и из-за прогулки по темному лесу, пристанищу наркоманов и убийц. Конечно, излишнее волнение было ни к чему, все могло закончиться слишком быстро. Но Андрей думал о другом. Эта способность к отвлеченным рассуждениям даже в самые волнующие моменты жизни немного пугала, но поделать с ней ничего было нельзя. Стягивая узкие джинсы с покрасневших от мороза бедер Василисы, Андрей формулировал новые выводы. Он понял, что жизнь следует строить по принципу максимального адреналина. Тогда ее биение может ощущаться в полной мере.

Дальше все было, как обычно, лишь некоторые звуки — щелчок застежки лифчика, шорох резинки спускаемых трусиков и треск разрываемой упаковки презерватива — казались чуть громче и ярче. А потом, телевизионно-киношным жестом перебирая волосы Василисы, Андрей думал о том, что надо бы сделать еще что-нибудь новое.

* * *

Утро наступило поздно.

Андрей с трудом выбрался из сна, содержание которого странным образом диссонировало с окружающей обстановкой. Впрочем, подробности сновидения перенести в бесповоротно начавшийся четверг не удалось, запомнился только мужчина в военной форме, с черной повязкой на глазу, тычущий указкой цвета хаки в висевший на ученической доске плакат с ядерным грибом и жирной надписью «Поражающие факторы информационного взрыва». В общем, сон был эхом занятий на военной кафедре, и Андрей не стал углубляться в его толкование. Скосив глаза — шевелиться он не хотел, чтобы не будить Василису, — Андрей посмотрел на стоявший на столе советский электронный будильник (когда-то давно его сильно взволновала мысль о том, что еще в очень многих домах есть такой же будильник). На зеленом табло светился час дня. Андрей поморщился. Позднее пробуждение означало, что день пройдет слишком быстро.

Впрочем, настроение и без этого было не самым хорошим. Наступил типичный отходняк, приходивший после каждой ночи, насыщенной телом Василисы. Олег, изучавший биохимию в Московском Университете, недавно подробно описал пожаловавшемуся Андрею механизм этого процесса.

— Сератонин-то сжигаешь ночью, — сказал он. — В больших количествах. Поэтому утром тяжко. Как после экстази или травы.

Андрей доверял познаниям товарища, но все же до сих пор списывал неприятный эффект на похмелье. Однако накануне — в первый раз — ничего не пили, а в эмоциональном фоне все равно преобладали мрачные тона. При этом, как ни странно, организм Андрея был по-прежнему готов к любви.

Василиса сумела уловить соответствующий сигнал даже во сне. Она открыла глаза, подняла голову, посмотрела на Андрея, улыбнулась и без лишних разговоров пустила его тело в оборот. Через двадцать минут на душе стало совсем погано. Андрей вылез из постели и отправился в ванную.

Теплый душ немного исправил ситуацию. Не то чтобы настроение стало лучше, но после гигиенической процедуры несколько наладилась работа мозга. Вытираясь полотенцем, Андрей стал составлять план если не на весь день — так далеко загадывать он не любил, — то по крайней мере на пару ближайших часов. При этом он старался ориентироваться на выработанный накануне принцип максимального адреналина, правда, получалось это не очень хорошо. Предстоящий поход в четверг не таил в себе никаких опасностей и соответствующих им душевных и физиологических волнений. Стирая последние капли воды с поцарапанных Василисиными ногтями ягодиц, Андрей думал о том, что принцип явно нуждается в определенной доработке. Он интуитивно ощущал заключенную в нем всеобщность и понимал, что адреналин можно извлекать из любой ситуации, но как это делать в конкретных случаях, было еще не совсем понятно.

Андрей повесил полотенце на веревку, натянул трусы, посмотрел в зеркало. Мозг его привычно управлял сразу несколькими мыслями. Андрей думал о том, что бриться не стоит, чтобы не ранить лишний раз чувствительную, почти подростковую кожу. Одновременно он решал вопрос с адреналином, вырабатывая как общие рекомендации, так и конкретную модель поведения.

Открыв воду, он взял зубную щетку и тюбик с пастой и стал приводить в порядок ротовую полость. Когда по языку разлился ментоловый вкус, Андрей подумал, что любой приток адреналина связан с нарушением некоторых внешних или внутренних установок. Несложный вывод о том, что любой риск есть просто частный случай такого нарушения — а именно отступление от привычки находиться в безопасности, — Андрей сделал, тщательно обрабатывая толком еще не выросшие зубы мудрости и глядя в зеркало на искаженное ежедневной гигиенической мукой лицо.