Adrenalin trash

Андрей уже совсем забыл о товарищах и собирался сходить с журналом в ванную. После вчерашнего в таком поступке содержался бы тонкий, надрывный драматизм, достойный пера Достоевского. Андрей сдвинулся вперед, так, чтобы активизировавшаяся область паха скрылась под столом, повернулся к Никите и широко улыбнулся:

— Типа того. Проснулся?

— Проснулся, — сказал Никита. На нем были только спортивные штаны. Нереально хорошо развитая мускулатура рук и торса создавала ощущение, что он одет в маскарадный костюм. — С Новым годом.

Никита подошел к холодильнику, открыл дверь и достал две бутылки пива. Андрей вспомнил свою неудачу с поиском опохмелки и почувствовал себя по-настоящему глупо. Никита почесал промежность, сел за стол, открыл бутылки и протянул одну Андрею.

Выпили.

— Ну ты вчера выдал, — сказал Никита.

— Что? — спросил Андрей.

— Да так, — сказал Никита. — Внучка чуть до слез не довел.

— Сам виноват, — сказал Андрей.

— Да уж, — сказал Никита. — Я ничего и не говорю. Катю загрузил.

— Чем? — спросил Андрей. Эту часть своих приключений в отличие от столкновения с Внучком он не помнил совершенно.

— Да понес всякое, — сказал Никита. — Сказал, что умрет она, что жизнь ее говно и все такое.

Андрей отхлебнул пива и отодвинул журнал. Он не знал, что сказать.

— Зачем вообще такие вещи людям говорить? — спросил Никита.

— Ну, — сказал Андрей. — А она думала, что бессмертная?

— Нет, конечно, — сказал Никита. — Но все равно.

— Ну, извини, — сказал Андрей.

— Ладно, — сказал Никита.

Немного посидели молча. Пришла Катя. Одета она была так же, как и вчера, в одну Никитину рубашку. Андрей посмотрел на ее голые ноги, потом попробовал заглянуть в глаза, но Катя отвернулась, подошла к холодильнику, достала пиво, села рядом с Никитой, открыла бутылку, отхлебнула, потом наконец посмотрела на Андрея — правда, не в лицо, а куда-то в область плеча — и тихо сказала:

— С Новым годом.

— С новым счастьем, — сказал Андрей.

— Аминь, — сказал Никита.

Выпили. В кухне скопилось напряжение. Андрей подумал, что ведь может и повезти, и спросил:

— А остальные разъехались, что ли?

— Внучок уехал вчера, — сказал Никита. — С Леной.

— А Олег? — спросил Андрей.

— Они спят еще, — сказала Катя. По ее интонации Андрей понял, что его речь по-настоящему глубоко ранила мстительное женское сердце.

— А, — сказал он и вдруг подумал: «Да и хер с ним, с плащом». — Слушай, Никита, а водка есть еще?

— Да я Олежика хочу подождать, — сказал Никита. — Есть.

— Ладно, — сказал Андрей.

Бутылку водки выпили минут за пятнадцать. Наливали, пили и тут же наливали снова. Закусывали обнаружившейся у Никиты квашеной капустой. Достав целлофановый пакет с капустой из холодильника, он насыпал закуску в стоявший на столе пустой тазик — Андрей не помнил, но вроде бы в этом тазике вчера был салат из крабовых палочек. Капусту брали руками, закидывая щепотки в рот так, как кочегары закидывают уголь в топку. Много говорили, почти все время смеялись. Девочки пили пиво. Было очень весело. Смотреть друг другу в глаза никто не решался, хотя Андрей постоянно заглядывал в лицо Олегу и Василисе, старательно выцеживая крупицы вины в мутном потоке непрерывных смешков. Каждый раз, когда ему удавалось заметить на лицах двух близких людей что-то, напоминающее сожаление, он чувствовал омерзительное удовлетворение и произносил тост.

Быстро опьянели. Допив водку, сразу засобирались. Оказалось, что Никита с Катей едут на каток. Они звали Олега, Василису и Андрея с собой, но Андрей отказался за всех и сказал, что они прогуляются по магазинам. При этом он подмигнул, умудрившись одновременно адресовать это движение Никите, Василисе, Олегу и даже Кате. Никита хохотнул и сказал, чтобы они были осторожны и не попались. А то Дед Мороз у них отберет все подарки. Андрей сказал, что они будут осторожны, как никогда. После этого он снова подмигнул Олегу и Василисе. Они засмеялись, а Олег еще и обнял Андрея за плечи и сказал, что с Андреем ему ничего не страшно.

Олег заметно нервничал. Пока топтались в прихожей, с матом — девочек совсем не стеснялись — и кряхтением натягивая обувь и одежду, он все время что-то говорил и смеялся, брызгая слюной на тех, кто оказался поблизости. Потом долго и влажно прощался с Никитой, полез целоваться к Кате. Выходя из квартиры, ударился одним плечом об открытую дверь, а другим — о косяк. Чувствовавшаяся в каждом движении суетливость в полной мере разразилась на темной вонючей лестнице — пока шли вниз, Олег успел рассказать два не запомнившихся анекдота и после каждого хохотал и словно бы в изнеможении прислонялся к исписанным стенам.

Василиса выглядела поспокойнее. Она, правда, иногда издавала нервные смешки, но в целом держалась как-то прямо, явно не считая себя в долгу перед Андреем. Впрочем, последнее относилось и к Олегу.