Адмирал Ушаков. Том 3

нами, были успешны и предприятия благонадежны и

согласовались общим нашим расположениям с приятным удовольствием,

но нижние чины служители корабельные Блистательной Порты

Оттоманской, начав непослушание к начальникам своим, от

времени бытности нашей в Мессине требовали непременного

возвращения своего в Константинополь и перемены другими,

объясняясь, что они сверх обыкновения беспредельно долгое время

находятся на море, и во время отсутствия жены и дети их терпят

крайнюю бедность и нужду, и не могут [они] продолжать более

своей отдаленности. Непременно хотят и требуют, чтобы

начальники их вели в Константинополь, или они все то сделают своей

волею. На первый случай обще с начальниками турецкой ескадры

уговорили мы их следовать с нами, и они были согласны с тем

только, чтобы они были всегда вместе со мною и чтобы в

отдаленность от ескадр их не посылать. Но по прибытии в Палермо,

когда мы с Кадыр-беем по общему совету в сходство

высочайшего письма его величества короля Обеих Сицилии и

объясненных во оном обстоятельствов и необходимых надобностей

намерены были следовать и отправлялись уже из Палермо в

Неаполь, в то самое время между нижними [чинами] служителями

ескадры Блистательной Порты и обывателями города Палермо

на берегу случились драка и смертоубийство. Турок убито до

смерти 14, ранено 53 и до 40 человек пропали безизвестно и еще

не отысканы. Также немалое число убитых обывателей. Таковое

нещастное происшествие подало повод, под видом оного

служителям Блистательной Порты Оттоманской утвердительно и

насильно требовать своего возвращения в Константинополь. Я

употребил все старательности, исходатайствовал им от его

величества короля Обеих Сицилии всякое удовлетворение, который,

будучи в беспредельном сожалении и чувствительности о

случившемся нещастии, повелеть соизволил изыскать виновных и

наказать по всей строгости, в чем однакож по следствию находятся

и служители турецкой ескадры, в начальном происшествии сами

собою в разное время к тому повод подали и раздражили жи-

телей, которые, озлобясь до крайности, на третий день после

первых приключениев стремились отомстить без рассмотрения

большею частию, правым и виноватым, даже таким, которые ни

в чем не участвовали. Офицеры российские, случившиеся на

берегу, всевозможно старались укротить драку и многих турок

сберегли и избавили от бедствия. Обыватели, бросавшие

каменья, все разбежались, так что отыскать их не могут. За всем

тем всевозможные способы употребляются и непременно

виновные будут наказаны. Его королевское величество, указав первому

министру своему удостоверить меня о беспредельном его

сожалении и беспокойстве и о доставлении удовлетворения; со оного

письма писал я письмо к Кадыр-бею, с которого копию при сем

прилагаю. Я с начальниками ескадры Блистательной Порты все

способы употребляли уговорить служителей корабельных

следовать с нами, и я сам особо в присутствии моем на корабле Ка-

дыр-бея употреблял старания уговорить людей лаской и

повелением его султанского величества и Блистательной Порты

Оттоманской исполнять их волю и добрые намерения, но ничто

успеть не могло. Более и более служители самовольствовали

с шумом и криком, и предвидя, и с того дабы не дойтить до

важнейших худых обстоятельств, начальники Порты принуждены

следовать с ними к Дарданеллам Константинопольского

пролива, в чем и я уже не препятствовал и оставил им на волю

в надежде той, что они с ескадрою могут дойтить туда

благополучно, а я с вверенными мне ескадрами флота его

императорского величества отправлюсь к Неаполю на действия, общей

пользе и благонамерения потребные, с надеждою иметь в

тамошнем краю добрые успехи. Я таковое отнесениег мое

препровождаю к его высокопревосходительству каймакаму

константинопольскому, не успел только за множеством дел перевести его на

французский или другой какой диалект, ибо столь многие дела

повстречались, что не успею окончить и поспешить исполнениями

дел предприемлемых. Впрочем, сожалею бесподобно об отделении

от меня турецкой ескадры и особо весьма рачительного и

трудолюбивого товарища моего Кадыр-бея, которого прошу оправдать

и объясниться о его верности султанскому величеству.

С истинным моим почтением и совершенной преданностью

имею честь быть.

Сообщение от меня Порте Оттоманской о разрыве с Гишпа-

ниею произвело по сие время лишь только опасность,, чтобы

ескадра турецкая, в соединении со вверенною вам находящаяся,

не была компрометирована с гишпанцами, и как в то же время

получены здесь известия об утрате на берегу египетском

Абукира, о недостатках и беспорядках в армии верховного визиря и

об отсутствии от Александрии коммодора Сиднея Смита,

который в острове Кипре дожидается прибытия отправленных уже

отсюда высадных войск, то Порта требовала, чтоб я писал

вашему высокопревосходительству, собрав все отряды соединенных

ескадр следовать вместе с Кадыр-беем к Египту. Я представлял

министерству, что похода вашего к Италии, яко опробованного

его императорским величеством, предложить вам переменить не

могу без видимой необходимости общей пользы, что в Египте не

нужны линейные корабли, но высадное доброе войско при