Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

бомбардирских и одним малым фрегатом и семнадцатью крейсерскими

судами и, обходя при таврических берегах мыс Аия, встретил

флот неприятельский и всеми употребляемыми способами искал

выгоднейшим образом дать ему решительно генеральную

баталию, но неприятель всячески от оной избегал и искал также свовд

выгодностей. Я несколько раз с отборными кораблями, которые

легче в ходу, догонял и принуждал его к бою, но прочие

последующие за мною не успевали и оставались весьма далеко: чрез

таковое промедление неприятельский флот, всегда удаляясь, и

таковым образом отклонился он весьма на дальнее расстояние от

таврических берегов к стороне Константинополя и, имея кораблями

своими весьма превосходный ход, из виду нашего закрылся.

Посему и возвратился я в Севастополь для некоторых поправлений

по флоту и в самой скорости, сделав подлежащие распоряжения

и исполняя потребные надобности, вышел вторично для поисков

флота неприятельского, следовал прямо к румельским берегам к

Варне и, подходя к оному месту, обозрел его весь вообще при

Калиакрии и против мыса Калерах-Бурну в открытом море имел

с ним жестокое сражение, который с помощью всевышняго весь

разбит наисовершенно.

Действие и обо всех подробностях оного означено в планах

под № 1, 2, З1.

После совершенного поражения неприятельского флота флот,

мне вверенный, в самой скорости исправлен при Румелийских

берегах близь Фороса под мысом Эмене, а между тем посланными

от меня крейсерами около румельских берегов даже в близости

столицы Оттоманской нанесены великие беспокойства

истреблением в разных местах многих судов; как же скоро все

повреждения флота исправлены, узнав я от пленных, что неприятельская

флотилия, во время сражения отделившаяся от флота, под

командою алжиринского начальника находится в Варне, спешил с

флотом итти для ее взятия или истребления, а оттоль к

Константинопольскому проливу искать разбитый флот неприятельский,

считая несомненно, если которые корабли не вобрались в пролив0

найтить их вблизости столицы при анадольских берегах.

С поправлением повреждениев надеялся я наилучшим

образом без потери своих кораблей воспользоваться плодами бывшей

победы, ибо после, по обстоятельным сведениям, оказалось, что

действительно флот неприятельский рассыпан был тогда в

разных местах, частию чрезвычайно поврежденные корабли вошли

в Константинопольский пролив, а прочие бросились к анадоль-

ским берегам.

Спеша я исполнением, 8 числа августа находился в виду уже

Варны и сделаны были на флоте распоряжения для взятия и

истребления судов, при оном месте находящихся, но на

приведенных крейсерами двух пашинских кирлангичах получено

повеление от командующего армиею о заключении и подписании

прелиминарных пунктов мира между Империею Всероссийскою и

Портою Оттоманскою о прекращении военных действий и о

возвращении к своим портам.

Получением сего повеления все наиважнейшие последствия

преграждены и военные действия кончены благоприятством мира,

по сходству которого, возвращаясь я с флотом, мне вверенным,

20 числа августа прибыл на Севастопольский рейд благополучно.

Всевышний, поборствуя победоносному оружию ее

императорского величества, благоволил в сии два года флот Черноморский

при дарованных столь совершенных победах предохранить так.

что во все оное время ни одно и малейшее судно не потеряно

и в руки неприятелю из оного флота ни один человек не

достался.

По окончании военных действий по всей возможности

употреблены мною старания в потребных поправлениях флота и в

построении при Севастополе в лучших к сохранению служителей в

здоровье местах казарм, госпиталей и прочих необходимо

надобных строений, которые означены в плане Севастопольского

порта»

Получив уведомление о кончине нашего

генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического \ о которой тем паче мы

сожалеем, чем известнее нам были его горячее к нам усердие

и рвение на пользу отечества и славу нашу, оказанныя пред

светом знаменитыми заслугами нам и государству, признали мы за

благо начальство над армиею нашею, под его предводительством

бывшею, и над флотом Черноморским до назначения главного

начальника, вверить вам. И вследствие того повелеваем,

приняв оное, руководствоваться данными от нас покойному

генералу-фельдмаршалу наставлениями, исполняя те

предположения, какия от него при жизни сделаны были; но если бы болезнь

его препятствовала ему оныя учинить относительно

расположения войск по квартирам, обеспечения границ наших и прочаго,

в таком случае не оставьте сами то распор я дить на пользу

службы по лучшему вашему на месте усмотрению, донеся нам

в подробности о числе людей сухопутнаго и морскаго ополчения

нашего и о всем к армии относящемся, так как и о суммах,

налицо остающихся. Для выиграния времени послано от нас прямо

е нарочным курьером к командующему Кубанским и Кавказским

корпусами генералу Гудовичу особое повеление, чтоб он те

корпусы расположил по квартирам, буде имел предварительный от

покойнаго генерал-фельдмаршала по сей материи наставления

сходно с теми, если же бы и тут болезнь одержавшая не

допустила дать надлежащий предписания, в таком случае учинил

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии