Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

судов и более двухсот человек пленных людей. После учинения сих

поисков в самой скорости показался флот турецкий при таври*

ческих берегах весьма в превосходном числе линейных больших

кораблей, фрегатов и разного сорта отборных судов.

С поспешностью исправя всеми подлежностями и приуготовя

флот, мне вверенный, вышел я с оным из Севастополя в числе

пяти линейных и пяти ж малых кораблей, шести фрегатов и

семнадцатью крейсерскими судами, следовал за оным и против Ени-

кольского пролива [июля] 8 числа имел жестокое сражение, про-

должавшееся более пяти часов, при котором флот

неприятельский разбит совершенно. Действие сего поражения во всей

точности означено в планах под №№ 1, 2, 3 и 4 !.

Сими исполнениями данных мне повелений все намерения

неприятельские против таврических берегов отвращены и транспор-

тования судами воспрепятствованы.

По возвращении вверенного мне флота на Севастопольский

рейд наивозможные способы при неусыпных стараниях

употреблены в скорейшем исправлении флота и в перемене вновь на

кораблях разбитых мачт, стеньгов и реев, все оное в один месяц

было исправлено, и флот вторично с тем же числом судов вышел

в море и, нашед флот неприятельский в великом превосходстве

кораблей, фрегатов и разного сорта судов против Лимана

Очаковского, с которым между берегов Гаджибея и острова Тендры

в открытом море августа 28 и 29 числа имел жестокое сражение.

Весь флот неприятельский разбит совершенно, адмиральский

корабль «Капитания», на котором имелось правление и казна всего

флота, взорван на ъоздух. Адмирал трехбунчужной паша Сайт-

бей с разными чиновниками взяты в плен, также

партикулярный 74-х пушечный корабль, именуемый ныне «Иоанн Предтеча»,

с разными судами и со множеством людей взяты ж в плен, один

такой же линейный корабль со многими судами потоплены.

Точный вид и объяснение бывшего при оном действия означены

в планах под № 1, 2, 3 и 4

После сего, подошед я с флотом к Гаджибею, в близости оного

соединился с Лиманскою эскадрою, при гребном флоте

находившеюся и, поправя возможные повреждения, устроя флот для

виду в лучшем порядке и положении во всем следующем параде

имел прием прибывшего из Ясс на флот главнокомандующего

оным светлейшего князя Потемкина-Таврического и, получа

повеления, возвратился на Севастопольский рейд благополучно.

Сим наисовершеннейшим поражением флота неприятельского

не только обеспечены все наши берега при Черном море, но страх

и отчаянность распространились при всех Румельских и

Анатолийских берегах и чрез то открыт свободный и безопасный

проход гребному нашему флоту в устья Дуная.

По прибытии в Севастополь так же все наивозможные

способы при неусыпных стараниях употреблены в скорейшем испра*

влении и приуготовлении флота, причем разбитые мачты, стеньги

и реи, переменены вновь в сие ж время сделанными.

И по сходству данного мне повеления при глубокой уже осени,

еще успел я с флотом, мне вверенным, выйтить на море к пре-

провождению гребного флота в Дунай и обеспечению оного при

входе в гирлах. Вышед с Севастопольского рейда 16-го октября,

следовал к Гаджибею и оттоль 20 числа прибыл к Дунаю и

расположился при устьях оного, прикрывая входящий гребной флот

наш в устья Сулина и Килии, при которых находился с флотом,

пока весь гребной флот, вобравшись в реку ушел вверх Дуная

и был безопасен.

В еие ж время посланными от флота крейсерами при Руме-

лийских берегах деланы были поиски и близ Варны и Калиак-

рии взяты в плен два судна, одно с чиновниками, бежавшими

из устьев Дуная, а другое, шедшее из Варны. По известиям, флот

неприятельский находился в Константинополе, потому при

глубокой осени в опасное время от штормов, не ходя я с флотом

далее как в близость только за Дунаем, изыскивал возможные

способы и употреблял всемерное старание в сбережении флота, мне

вверенного, и по получении повеления с оным возвратился в

Севастополь благополучно ж.

Во все зимнее время употребляемы были неусыпные труды

и старания в исполнении разных повреждений и снабжениях

флота, и к кампании 1791 года весь флот: корабли, фрегаты и

прочие разного сорта суда все до одного исправлены килеванием.

Во время приуготовления флота посланными крейсерами

к Анадольским берегам, при оных истреблено несколько судов и

одно, шедшее из Константинополя, приведено в Севастополь; чрез

пленных получены все потребные обстоятельные сведения, о

которых знать было нужно.

А после сего, в начале июля показался при таврических

берегах, пришедший к оным флот турецкий весь генерально, и к нему

же для умножения присоединены были алжирцы, тунисцы, три-

польцы и дульцениоты с немалым числом фрегатов, шебек и

отборных разных судов, даже и линейные корабли, многие

комплектованы и усилены весьма превосходным числом оных;

состоял под предводительством капитан-паши, спомоществуемый

известным алжирским начальником Сайт-Али и прочими семью

чиновниками ж, имеющими флаги свои на стеньгах, и был в

великом превосходстве большими кораблями, фрегатами и прочими

судами.

Поспеша я окончить приуготовление флота, по сходству

повеления его светлости, немедленно вышел с Севастопольского рейда

в числе шести линейных и десяти малых кораблей, двух

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии