Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

флот приуготовить к ранней кампании, прошу только о

снабжении здешнее место потребностями. Командиры крейсерских судов

усердным и ревностным старанием и прилежнейшими

исполнениями должностей заслуживают отменную рекомендацию и

милость вашей светлости.

Я за сим же, сделав подробное разбирательство, не премину,

похваля их дела, представить к награждению, в чем и надеюсь

иметь милость вашей светлости, равно и о прочих мною

рекомендованных. С призового судна лимонов полторы тысячи к

отправлению вашей светлости послал я к Семену Семеновичу

Жегулину, равно и из прочих фруктов, что окажется стоющее ко

отправлению, на сих же днях отправлю.

Федор Ушаков

Исполняя повеление вашей светлости, со флотом, мне

вверенным, 16 числа октября вышел с Севастопольского рейда в Черное

море и находился около румельских берегов для поисков

неприятельского флота и для прикрытия гребной флотилии против

устьев Дунайских, дабы флот неприятельский не мог ее запереть

при оных.

Пришед я со флотом против Дуная, расположил оный

преградою к устьям реки флоту неприятельскому. Между тем

посылал крейсеров около румельских берегов искать судов

неприятельских, дабы разведать о их флоте, где он находится. Пссы-

ланной от меня с отделенною частью крейсерских судов

греческого полку подполковник Чапони, обошед на дальное

расстояние к Варне румельские берега, рапортом донес, что судов

неприятельских около берегов и на море нигде не видал, проходя

ж близ берегов, замечено им на матерой земле по всем берегам

к стороне Варны деланы сигналы пущанием дыма, равно и с

прочих посыланных крейсерских судов доносимо было го же.

Сверх оных послал я еще отборных из лучших и легких

крейсерские три судна под командою мичмана Бенардаки, бри-

гантину «Феникс» — шхипера Ладыко, бригантину «Св. Климент

папа Римский» и судно «Св. Георгий» под командою

прапорщика Саломо к стороне Калиакрии и Варны, приказав, дабы

непременно старались сыскать и поймать неприятельское судно

и привесть ко флоту.

Из оных судов «Св. Георгий», прошед вместе с ними около

румельских берегов на немалое расстояние, оттоль возвратилось

ко флоту и командир онаго объявил, что судов неприятельских

нигде не видел. Бригантины ж «Феникс» и «Климент папа

Римский» при способном ветре пошли прямо в Калиакрию и

Варну, надеясь, что непременно там какие-нибудь суда найдут.

А как флотилия наша с приходу ее к Дунаю, прогнав

флотилию неприятельскую, овладела устьями Дуная, вобралась

в реку при Килии и Сулина-Богазии, и прошед вверх оной реки,

из виду моего закрылась и находилась безо всякой опасности,

посему я со флотом следовал за Дунай около румельских

берегов к стороне Варны для поисков флота неприятельского. Но

10-е число сего месяца сделавшийся от SW противный весьма

крепкий ветр и чрезвычайное волнение ходу вперед

воспрепятствовали. Я ж, не находя флота и никаких судов неприятельских,

в рассуждении позднего времени почитал за действительно, что

флот неприятельский давно находится уже в Константинополе,

потому, не предпринимая далее, дабы сохранить флот, мне

вверенный, от повреждений крепкими ветрами, спустился на

фордевинт и следовал обратным путем к Севастополю и 15

числа прибыл на рейд оного благополучно. По входе на рейд

нашел, что посыланные от меня для поисков судов к Калиакрии

и Варне крейсерские суда, бригантины «Феникс» и «Св.

Климент папа Римский», исполня удачно вверенную от меня

комиссию, поймав против Варны два небольшие судна (из коих одно

за негодностью затопили), а с другим при неспособных крепких

ветрах и волнении ко флоту попасть не могли и 6 числа сего

месяца пришли благополучно в Севастополь.

Из оных судов на одном, которое за негодностию затоплено,

взяты в плен бежавший из крепостей при Сулине-Багази

комендант Сеит-Апты-Ага, который, давнее уже время находясь при

оных, имел в своем ведении все команды случающихся войск при

охранении устьев дунайских, и с ним чиновников и рядовых

турок 6, да на судне бывших с хозяином оного судна 4. На

втором судне, приведенном в Севастополь, мелекса именуемом,

взяты в плен греков 9 и 2 турка, в том числе чиновник один.

По обстоятельному ж сведению от пленных оказалось, что

флот неприятельский после разбития его между Гаджибея и

Тендров сбирался в Калиакрии, где для соединения пробыв не

более десяти или пятнадцати дней, ушел в Константинополь,

впрочем военных судов в Калиакрии, Варне и в других местах

около Румельских берегов нигде нет.

О чем вашей светлости донеся, поданный ко мне of

Командиров крейсерских судов мичмана Бенардаки и шхипера Ладыко

рапорт, тож отобранные от пленных известия при сем

представить честь имею '. А засим взятого в плен начальника Сулин-

ских крепостей Сеит-Апты-Агу с его подчиненными также в

самой скорости к вашей светлости препроводить имею, а прочих

пленных по примеру прежних повелений отправлю в Николаев.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

По сходству повеления вашей светлости по прибытии со

флотом на Севастопольский рейд приказал я оный ввести в

гавань, поставить на места, разоружить и корабли приуготовлять

к килеванию. Между тем рапортовал я в Черноморское

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии